Осквернители праха - [25]

Оглядевшись, Конан убедился, что каменное строение было одним из многих сотен. Вверх по склону холма тянулись целые улицы украшенных скульптурами усыпальниц. Целый некрополь! Жутковатый пейзаж, смахивавший на городской. Только на улицах и перекрестках не было видно никакого движения, если не считать летучих мышей, с пронзительным писком носившихся туда-сюда в косых лунных лучах.

Иные надгробия были вырублены прямо в песчаниковых скалах. Другие, смахивавшие на башни и ступенчатые пирамиды, были сложены из каменных блоков. Кое-где на стенах скульпторами были намечены окна и даже плющ, вьющийся по подпоркам. Рядом с ними возвышались небольшие холмики, снабженные дверьми с одной стороны. Вероятно, они служили входами в глубокие катакомбы. Угадать, хотя бы приблизительно, размеры города мертвых было решительно невозможно. Тесные дорожки для траурных процессий тянулись вдаль до самых предгорий, а иные так и вовсе пропадали в распадках.

– Значит, говоришь, тут особо нечего грабить?.. – обозревая царство усопших и недоуменно качая головой, спросил Конан у Исайаба. – Да тут одних богатеев не меньше тысячи похоронено!

– Все правильно, только охрана больно уж хороша, – буркнул Осгар. – Пригнись-ка лучше, пока тебя не заметили! – И он дернул Конана за руку, заставляя его убрать голову под свес крыши мавзолея. – Одна крупная кража вроде той, что ты предложил, может, и оправдается. Но возвращаться ночь за ночью ради грошовой добычи – чистой воды безумие. А теперь давайте-ка пошевелимся!..

Он вновь встал во главе и осторожно двинулся вперед между плотно придвинутыми друг к дружке обиталищами мертвых. Яркий лунный свет, игравший на белом камне, порождал густейшую тень, в которой очень трудно было заметить крадущегося человека. Тем не менее предводитель шайки двигался мучительно медленно, оглядываясь у каждого угла на все четыре стороны. Если Конан что-нибудь понимал, ванир высматривал не только обыкновенных двуногих стражников из плоти и крови. Спустя некоторое время и киммериец начал разделять опасения такого же свойства. Ибо заметил краем глаза или ему показалось, что заметил, – бесшумные и таинственные движения среди могил...

Наконец, выждав немного возле оконечности канала, они пробрались еще дальше и оказались напротив огромной бесформенной груды камней посреди открытого поля. Издали незаконченную постройку можно было принять и за крепость, и за дворец. Повсюду виднелись деревянные леса для рабочих и земляные пандусы для подвоза тяжестей. Внутри этой скорлупы уже можно было различить высокие, почти отвесные стены из светлого камня. Конан не стал ни о чем спрашивать: и так было ясно, что перед ними высилась недостроенная усыпальница Ибнизаба.

Осгар обернулся к подельщикам:

– Ты, Исайаб, стой на стреме. Отсюда хорошо просматривается весь котлован... – Потом ткнул пальцем в двух других: – А вы, прежде чем отправляться за мной, обождите, пока я скроюсь из виду.

– Я хочу, чтобы Исайаб пошел с нами, – коротко проговорил Конан. – Если тебе так нужен кто-то на стреме, оставь парня.

– Если Исайаб заметит неладное, – терпеливо объяснил Осгар, – он закричит совой, и мы поймем, что настала пора прятаться. Азрафель, ты умеешь кричать совой так, чтобы никто не отличил?..

Юный шемит явно не был настолько уверен в своих талантах. Он отрицательно помотал головой.

– Вот видишь, – сказал Осгар. – Стало быть, Исайаб остается. А теперь смотрите...

И ванир, не вдаваясь в дальнейшие обсуждения, внимательно осмотрел открытое место, после чего стрелой вылетел из укрытия. Плотная тень бегущего метнулась влево, потом вправо и слилась с глубокой темнотой возле стены. Когда Осгар скрылся под деревянным настилом, через площадку, двигаясь чуть менее искусно, перебежал Азрафель.

Настала очередь Конана... Киммериец на миг призадумался, но не потому, что боялся. Ему не хотелось признавать главенство светлобородого ванира. Но тем не менее он понимал – придется, если он хотел использовать людей Осгара и его связи. Что ж, все или ничего!.. Он кивнул Исайабу на прощание – и последовал за спутниками.

Он промчался между рядами обтесанных каменных блоков, то скрываясь в тени, то минуя полосы лунного света. Глыбы были громадные. Высотой они превосходили Конанов рост, и сказать, что они были неподъемно тяжелыми, значит, не сказать ничего. Некоторые были обтесаны лишь начерно и покрыты корками грязи; другие, лежавшие ближе к месту строительства, – тщательно обработаны и лоснились гладкими гранями. Приходилось смотреть под ноги и обходить кучи осколков: не ровен час, затарахтят под ногами.

Готовые блоки покоились на круглых катках, сделанных из бревен. С помощью этих катков их подтаскивали к стене. На некоторых камнях красовалась целая сбруя из канатов и кожи: поперечные жерди позволяли одновременно впрягаться четырем десяткам рабочих. Несомненно, наутро их в первую очередь потащат по земляным насыпям наверх и рычагами установят на место. Конану не раз приходилось слышать, какая это тяжелая и смертельно опасная работа – затаскивать по узким насыпям тяжеленные глыбы...

Все это и еще много другого киммериец заметил, пока крался, как кот, через строительный двор. Еще немного – и он притаился рядом с Азрафелем в глубокой тени под деревянным навесом. Осгар уже лез наверх по лесам с восточной стороны усыпальницы. Когда подбежал Конан, ванир махнул рукой, приглашая присоединиться.