Осквернители праха - [13]

– А что, если внутренний покой затоплен? – спустя некоторое время спросил Азрафель. – Это, кстати, объясняет, почему дверь так попорчена. Может, мы вскроем ее – и потонем, как крысы!

Но Исайаб, размеренно колотивший зубилом с другой стороны двери, заявил, что как раз пробился насквозь и почувствовал холодный сквозняк. На этом разговоры об утоплении были оставлены, и работа длилась еще несколько часов.

– Хватит колупать! – сказал наконец Осгар. – Мы достаточно глубоко обкололи дверь, так что пара мужиков с ломиками должна легко ее высадить! – Он оглядел измученную шайку, и его взгляд остановился на Конане: – Держи лом, киммериец, это дело как раз для тебя! А как насчет...

– Насчет тебя, Осгар! – подхватив тяжелый лом, брошенный ему предводителем, с дерзким вызовом проговорил Конан. – Я-то не подкачаю, но только если по другую сторону будешь стоять ты!

– Что? Ну... то есть да, я же и говорю – тут надо начать двоим самым здоровым... – Впрочем, взгляд Осгара, устремленный на Конана, был прямо-таки кровожадным. – Отлично, киммериец! – сказал он. – Давай вместе! Разом!

Остальные разбежались в стороны, ожидая неизвестно чего. Двое мускулистых северян покрепче расставили ноги и запустили концы ломов в самые глубокие щели по обе стороны двери.

– Раз, два, три!.. – скомандовал Осгар, и они одновременно налегли изо всех сил.

И ничего не произошло.

Осгар вновь досчитал до трех, и вновь оба напрягли могучие мышцы, кривясь и ворча от натуги. И опять ничего. Только с верха двери посыпались зеленоватые хлопья.

– Мананнан!.. – вдруг выругался Конан. – Митра да спалит твое никчемное сердце на костре из дьяволовых костей!.. Шевелись, говорю!..

Наблюдатели так и подскочили от его рыка. Он же с удвоенной силой навалился на рукоятку лома, и Осгар, стоя по другую сторону, что было мочи налег на свой.

Раздался пронзительный скрежет металла, и две половинки дверей одновременно начали подаваться. Тяжеловесно и медленно они накренились наружу, а потом обрушились на каменный пол с таким звоном и лязгом, что сделалось больно ушам. Восторженных воплей зрителей не слыхать было за этим звоном. Потом, когда смолкло эхо, прекратились и крики. Слишком удивительно было то, что предстало глазам людей.

За дверью плавал туман, подсвеченный зеленоватым сиянием. Источник бледного света находился далеко внизу и был скрыт от взглядов, но факелы сразу померкли. Туман, потревоженный ветерком, вызванным падением дверей, клубился над каменной террасой, обнесенной перилами. С террасы вела вниз широкая лестница, прятавшаяся в тумане.

Щупальца тумана вились, как живые. Потом, к изумлению людей, в зеленоватом облаке и вправду наметилось движение живых существ! Невнятные силуэты, покачиваясь, лезли вверх по ступенькам, и тени бежали перед ними в тумане! Неведомые существа издавали низкий, басовитый, все усиливавшийся рев.

Могильные воры почти мгновенно отозвались на этот рев криками изумления и испуга... Ибо снизу вверх по ступеням мчались ревущие демоны, те самые чудовища с головами крокодилов. Они возникали из светящейся бездны, точно разбуженные грохотом падающей двери, и в глазах их горела тысячелетняя ненависть. Достигнув площадки, они набросились на воров. Уродливые пасти жутко рычали, доисторические мечи и дубинки так и мелькали в руках.

Людям ничего не оставалось, кроме как приготовиться к бою. Чудовищ были тьмы и тьмы, и двигались они с потрясающей быстротой. Конан сразу узнал в них персонажей настенных фресок из коридора. Удар его лома угодил прямо по оскаленной морде рептилии. Противник киммерийца выронил меч и обхватил раздробленные челюсти когтистыми лапами, которые были почти подобны рукам. Конан воспользовался замешательствам зеленокожего, чтобы присоединиться к торопливо удиравшим ворам.

Рев и вопли оглашали чертог. Конан видел, как свалился один из молодых шемитов. Зубастая пасть стиснула правую руку юноши с кинжалом, между тем как другой демон вонзил ему в незащищенный живот покрытый зеленью меч. Зефрити сбили с ног в толчее, одно из страшилищ тотчас ухватило ее за ногу и потащило себе в рот...

Конан вихрем налетел на крокодилоголового, могучим пинком отшвырнул тяжелую тушу к колонне и заставил монстра выронить девушку. Подхватив истерически визжащую стигийку, Конан отбросил ее далеко прочь. В это время Осгар, издавая боевой клич ваниров и размахивая ломом, вырвался из кольца нападавших и присоединился к своим.

У них не было никакой надежды не то что отбиться – даже и отступить в каком-то подобии порядка. Кое-кто совсем утратил оружие, к тому же организованному отступлению мешали колонны, – твари с мордами крокодилов то и дело выскакивали с боков. Отход сразу превратился в бегство. Конан бежал вместе со всеми, бежал во всю прыть, а позади раздавался рев монстров и крики погибавших людей.

Отсветы подземного сияния скоро погасли у них за спиной. По счастью, кое-кто из беглецов сохранил при себе факелы, использовав их как оружие в неравном бою. Светя себе этими факелами, люди стремились к выходу из подземелья. Ужас подгонял их, но преследователи не отставали. Когда могильные воры влетели в узкий коридор, теснота еще больше затруднила их бегство.