Оскорбление - [2]
Непропорционально длинная в сравнении с приземистым туловищем рука уверенно держала длинное копье с черным поблескивающим наконечником.
Гоблин внимательно смотрел на него, черный нос подергивался. Серая пасть вновь осклабилась, обнажая зубы. Раздалось глухое ворчание.
— Ты… ты… — сумел он выдавить. Не узнавая свой голос. Ровный, странно высокий, нечеловеческий.
— Я-а, — только через несколько секунд он понял, что гоблин ответил, а не просто издал нечленораздельный звук. — Я. Видеть тебя. Странно, — существо проглатывало твердые согласные, будто перекатывало их во рту. — Но рада. Ты — помнить что?
— Ты… говоришь? — выдавил он чужим голосом.
— Я говоришь, — повторил гоблин. — Я помнить. Они говорить, ты — не помнишь… но хочу проверять. Ты… последнее помнишь? Что?
— Кто ты?
— Друг, — гоблин вновь оскалился, и на сей раз он догадался, что это была попытка улыбнуться. — Я — вопрос. Помнишь — что?
Он хотел было осмотреть камеру. Но глазные яблоки оставались такими же неподвижными, как и все тело. Морда гоблина и выглядящее очень острым копье занимали все поле зрения. В блестящем мехе вроде бы даже отражались смутные очертания — но разглядеть подробности не удавалось.
— Сортировочную. Мы ждали поезда на Оренбург. Кто-то пустил слух, что по уцелевшей ветке пустили дополнительный состав, — словно внутри рухнула плотина, и он говорил быстро, взахлеб. — Срочники не пускали к платформам, стреляли в воздух. В зале ожидания раздавали гуманитарку. Отдал паек какой-то женщине. Собирался дождь. Я зашел под навес. Услышал сирену, все заметались. Мы бежали к поездам. Рядом что-то грохотало, солдаты тоже куда-то бежали. Потом был грохот, поезда загорелись. Я бросился к вокзалу, он тоже горел. Дальше урывками. Помню, лежал на бетоне, было очень душно. Увидел в небе их машину, одну из тех, малых. Прикинулся мертвым. Дальше не помню, — он остановился.
Гоблин медленно покачал головой, по его шерсти прошла переливчатая волна. Очень человеческим жестом поднес ладонь ко лбу.
— Говорить Плохое сказать, сказать. Но я — проверить. Говорить Плохое — не говорить ложь, ич-чит-тл! — из пасти гоблина вырвался поток чирикающих щелчков-цоканья.
— Ты… — прервал он гоблина. — Ты — один из них?
Создание зашипело.
— Говорить Плохое? Нет, нет, нет. Я — друг. Ли-ча — человек — друг. Земля — Кья-Ал — друг. Приходить Говорить Плохое, ичивалла тиа… — гоблин вновь потер лоб. — Я — говорить смеяться ты? Понять — тяжело. Говорить — тяжело. Раньше легче. Ты видеть, слышать, понимать. Говорить раньше легче. Но они — страх, большой страх, — гоблин показал зубы. — Сказать — говорить так, мешать понимать. Я — знать ты говорить мало, и я понимать мало, не сказать! Большой страх Говорить Плохое, большой надежда!
— Надежда? — выхватил он единственное слово из этого потока бессмыслицы.
— Надежда, — гоблин оскалился, взъерошил шерсть, и по сторонам от него брызнули зайчики переотраженного серого свечения. — Надежда Земля. Надежда Кья-Ал. Надежда жить.
Он безуспешно и безнадежно попытался собраться с мыслями.
— Что со мной? Ничего не чувствую…
— И не видеть. Хорошо, — гоблин наклонил голову, уставясь ему куда-то под ноги. — Раньше — и быть лучше. Сейчас — как куча чит-тли! Они говорить — скоро быть лучше. Ты жди. Время быть. Очень много время. Говорить Плохое только говорить быстро. Идти — долго. Очень долго идти от звезда до звезда, ич-чит-тл! — гоблин вновь защелкал.
— Между звездами? — повторил он, словно автомат. — Где… где мы?
Казалось, из гоблина выдернули затычку. Он весь как-то обмяк, сгорбился еще больше, опираясь на древко копья.
— Далеко. Очень далеко. Больше не Канзас — так ты говорить?
Какое-то время оба молчали.
— И… что с нами будет?
— Будет? — гоблин словно покатал во рту новое слово. — Будет — ты спасать Земля. Я спасать Круг Говорить, Кья-Ал. Если — будет. Если ты — помочь.
— Если я помогу? — медленно, неуверенно пробормотал он.
— Ты — помогу, — снова очень-по человечески наклонил гоблин голову. — Много — нет нужно. Только ты — опять умереть. Но не очень много раз.
***
Конструкция заметила врага на расстоянии двадцати восьми астрономических единиц и поняла, что обречена.
Противник, будто низкосенсорный воин в высокоэнергетическом ландшафте, хорошо рассчитал свой удар, укрыв проекцию траектории на конструкцию в излучении звезды. Но конструкция обладала некоторым массивом пленочных интеллектуальных зондов, преследующих и обгоняющих цель в ее орбитальном движении, и они в конце концов отследили узкую полосу свечения рекомбинации ионизированных атомов солнечного ветра, увенчанную россыпью точечных теплых дробинок. Хотя скорость, набранная противником, и оставляла конструкции больше девяти часов на ответные меры — что на полчаса с лишним превосходило срок, отпущенный противнику — она приближенно, насколько позволял ее невеликий и тщательно замаскированный сенсорный объем и мыслительная мощность, прикинула массовые и скоростные возможности противника, и осознала, что ни развернуть полноценную защиту, ни выйти из конуса атаки не сможет.
Это было неудивительно. Конструкция не встречалась ранее с противником, но хорошо представляла его способ охоты, как и он знал ее оборонительные возможности. Она понимала, что мощь породившего ее целого достаточна, чтобы от врага осталось сильно ионизированное воспоминание и бороздящие пространство жалующиеся тени. Именно поэтому враг никогда не рискнул бы встретиться лицом с лицу с ее источником и прародителем, предпочитая скрадывать добычу по охраняемым ее братьями окраинам империи. И в этом преуспел.
2753 год. Студент-агроном Красноярской Республики Димер и не предполагал, что столкновение между Красноярском и могущественной клиентелой Владирос превратит его в беженца, а не менее могущественная клиентела Орбиталь захочет отправить к далеким звездам. Но ему приходится присоединиться к программе межзвездной колонизации, чтобы обрести новый дом на далекой планете Кементари.Тяжелый труд, лишения и риск ждут колонистов. Но страшнее всего – угроза изнутри. Чтобы спасти колонию и любимую женщину, Димеру придется остановить раскол и кровавую междуусобицу среди поселенцев…
Попаданцы в Эквестрию и немного эротики.Попаданцы в другой мир. ------ Впереди - открытое пространство, переполненное людьми и машинами. Вокруг него - старинные домики с красными двускатными крышами. Почти посередине площади вздымалась двойная башня церкви, памятника архитектуры чего-то-там стиля. Музыка пискнула и прервалась. Опять этот вредный автогид, что ли? В наушниках гулко ударил гонг. - Внимание! Внимание! Орбитальная тревога! Рост активности Овода! Рост активности Овода! Следите за оповещениями! Соберите личные вещи и документы! Вы приписаны к убежищу..
После ночи, проведённой с незнакомцем, жизнь Эмили круто меняется. Болезненная привязанность и странности окружают девушку со всех сторон и не дают спокойно жить. Тайны затягивают всё глубже, и уже нет возможности вырваться из западни. Кому верить: незнакомцу, после ночи с которым осталось непонятное, практически невозможное побороть притяжение или мужчине, что готов помочь разобраться во всех тайнах и странностях, творящихся в жизни Эмили? Неправильный выбор может стать роковым. Привычный мир рухнет в одночасье, когда раскроются тайны и станут известны истинные мотивы.
Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Россия, Европейский Союз. Больше этих некогда влиятельных сверхдержав не найти ни на одной карте мира. Много лет назад само существование жизни на планете было поставлено под угрозу. Города исчезали один за другим, становились историей, а цивилизованный мир таял. Так продолжалось, пока ученые не создали оружие, способное остановить нашествие врагов из параллельной вселенной, прозванных пожирателями. С тех пор на планете уцелели только три города.
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.