Осколки - [5]

Смешливо прозвучал ответ. –

Твоей Души открытый Свет,

Да щедрость сердца твоего –

Они – мерило для всего.

А твой нажитый капитал –

Тепло, которое раздал.

Не жги мгновенья суетой!

Живи ничто не измеряя!

Посмейся первым над собой,

С реалиями примиряя! –

Вот мудрости моей секрет…

Иного счастья в мире нет.

***

Слёзы, безнадёжность… у родни в глазах…

Осознанье, что же происходит…

Боль и потрясенье, ужас, дикий страх…

Жизнь, в страданьях, навсегда уходит.

Верить ли, не верить в мистику… в Творца…

Вечной жизни тела не бывает.

Сердце ожидает чуда, до конца,

И, с надеждой этой, умирает.

Попрощавшись, поздно сожалеть, винить…

Для кого пустое оправданье?!

Лишь с живыми можно что-то изменить,

Лишь к живым возможно покаянье.

***

Осень – эстрадная дива,

Яркий одела наряд…

«О, как же она красива!» –

Все только и говорят.

Каждый ей рад любоваться,

Щедрость плодов вкушать.

Яркие краски багрянца…

Зрелости благодать…

Лес всё более светел…

И, отразив синеву,

Дождь и сквозящий ветер

Пепельным красят листву.

Осень сходит с экрана,

Всё ещё теша мечту,

Лёгким флёром тумана

Пытаясь скрыть наготу.

Но её позабыли,

Ведь украшая дома,

Искрами звёздной пыли,

Скоро взовьётся зима.

Вновь взбурлит море оваций

И комплиментов парад…

А будет так продолжаться,

Пока не стает наряд…

***

Я родилась давно, в том – не вина.

И молодость, поверь мне, – не заслуга,

Потоком вешних вод, сбежит она,

Ход изменить – напрасная потуга.

Ты насмехаешься: «Старуха, жжёт!

Строчит о страсти, о любви стишочки…

Подумать можно что-то волокёт,

Ишь молодости вспомнила заточки…»

Я улыбаюсь, это так смешно,

Душа у человека не стареет,

Она, словно хорошее вино,

Коль не прокисло, то с годами зреет.

Тебе это пока что не понять.

И хорошо, «что молодость не знает»,

Как хочется весь мир, любя, обнять,

Когда, страдая, тело отмирает.

***

Прощай! Ничего не получится

Из странных свиданий с тобой.

Чувств тропы съедает распутица,

Полощет холодной водой.

Неважно пирит, или золото…

Тревожно, как перед грозой…

Не зелено, да и не молодо,

Сердец перестук вразнобой.

Прости, мне казалось – отрада…

Даже птицы ведь гнёзда вьют…

Поверь, и сама я не рада –

Одиночество – мой приют.

Не грусти, в пограничьях разлада,

Не кори, что дала отбой…

Как снега, за огнём листопада,

Всё пройдёт, своей чередой.

***

Тучи пали на травы и мир отразили,

Луг зелёный, и неба сфероид, синевой,

И отмыли листки, от слежавшейся пыли,

А потом, воспарились в светлый облачный слой.

И опять упадут, и потом испарятся,

Полетят вниз снегами… дождями… росой…

Мы уйдём навсегда, словно воины с плаца,

В свой последний, неравный, неправедный бой…

Мы уйдём навсегда, как и все перед нами,

Как и те, что за нами, до скончания дней…

Словно воины с плаца, всем строем, рядами…

Росы в травах, как россыпь драгоценных камней,

Что опять упадут, и потом возвратятся,

Оставляя в растеньях частичку себя…

Жаль, весь мир отражая, не дано повторяться

Нам, как росам осенним, или каплям дождя.

***

Ворвался музыкой! И ну давай пилить,

Что всё не так, и мир в неадеквате,

И жизнь глупа, смешна, и как её ни жить,

Финал в психиатрической палате…

И правит всем не Бог, а эгоизм,

С обидой мелкой – верною женою,

А в дочках – жадность, что без всяких виз,

Въезжает в Души с завистью – сестрою…

Гоню, а он пристал, как на клею,

Зудит, как вошь, в мозгах и днём, и ночью…

Да отцепись! Достал же! – говорю. –

Я здесь живу, и вижу всё воочию.

Но это всё избитых истин муть.

Писать об этом скучно и тоскливо…

Ты, ночью, лучше дай мне отдохнуть,

А в утро влей мелодию разлива

Весенних полноводных ручейков,

Бегущих старым буковым пралесом,

И переливы птичьих голосов –

Всему, что тяготит, противовесом.

Он сник и начал что-то бормотать,

Что я наивна и неисправима…

Но в этот миг я стала засыпать,

И все его слова промчались мимо.

А в утро влез соседей баритон,

Приспичило ж так рано им ругаться…

Где стих?! – Исчез, словно и не был он,

Наверное, пошёл к другим стучаться.

***

Разлилась по небу синь-благодать…

Ты опять ко мне пришёл под балкон.

И я стану на цветочках гадать

Это явь передо мной, или сон.

Если сон, так отчего ж столько дней,

Лёд в глазах твоих не таял, а рос,

Если явь, так что же боль всё сильней

И обид набрался целый обоз.

Нет пока ещё ромашек в лугах,

Мать и мачехи блестят огоньки,

Красноталы, в серебристых серьгах,

Словно в крупных брызгах вод из реки.

Я не выйду, не смотри, не зови,

Новым пламенем взошли семена,

Старой шкуркой, повзрослевшей змеи,

Прошуршала и распалась стена

Твоих лживых ласк и страстности слов…

Горизонтом снова горы грядой.

Я опять пойду дорогами снов,

Словно вовсе не встречались с тобой.

***

Сын ложиться спать не хочет,

Балуется и хохочет:

«Папа, посиди со мной».

«Ты, сынок уже большой».

«Ну и что, ты днём в заботе,

То в делах, то на работе,

Расскажи мне что-нибудь,

Я тогда смогу заснуть».

«Ладно, слушай, есть над нами

Чудо-чудное с лучами,

Полыхающий цветок,

Каждый лучик – лепесток.

Крутят облачные дали,

Солнца яркие педали,

Золотистой колесницей,

Зачарованной жар-птицей,

Катятся по небосводу,

А потом ныряют в воду,

Чтоб, поплавав там немножко,

Всплыть, как лунная дорожка,

По дорожке, над водой,

Ходит месяц золотой…»

«Ах, какой же ты чудак,

Знаешь папа, всё не так:

Солнце – это батарея,

Освещает нас и греет,