Осколки Сампо - [15]

Остаток ночи прошёл спокойно. Лесное чудо после забавного рассказа не казалось страшным, и, словно понимая это, не тревожило отдых путников.

4 Шведы и норвежцы

Драккары шведов продолжали путь на юго-восток, вдоль побережья моря до устья Невы и дальше. Уже приближалось озеро Нево[24], и не за горами был Волхов, на берегах которого стоял богатый и славный город Хольмгард.

Боги не оставили мореходов – погода стояла ясная, попутный ветер наполнял паруса, и Нева спокойно качала корабли на своих волнах. Но ярл Торкель, прозванный Вороном, проводил последние дни в тяжёлых раздумьях: ему до сих пор не удалось исполнить особое поручение конунга.

Будь на пути флота торговые города с их рынками и гостиными дворами, с купцами, путешественниками и праздными зеваками, добыча сведений о таинственном Гротти не составила бы труда, благо поддерживать беседы Торкель умел как никто другой. Но всё оказалось сложнее.

Дело в том, что после Виипури викингам не представилось ни единого случая торговать и расспрашивать местных жителей. Большие селения на пути не встречались, маленькие деревеньки и хутора, рассыпанные по лесистым берегам, при приближении флота повсеместно делали одно и то же – наглухо запирали ворота и щетинились копьями. Когда однажды викинги высадились на берег и попытались подойти к очередной деревне, из прибрежных зарослей градом посыпались стрелы.

Ярл понимал, что дело здесь не в злобном нраве финнов, а в их обычной осторожности – какой еще встречи было ждать пяти чужеземным кораблям с многочисленной вооружённой командой? Ингры из Виипури знали обычаи викингов и умели предугадать их намерения, но жители глубин этого малолюдного края, сплошь покрытого дремучими лесами, подобными знаниями похвалиться не могли. Зато лихая слава детей Одина, промышлявших торговлей и разбоем одновременно, просочилась даже сюда.

Хэрсир Горм снова предлагал брать финнов в плен и заставлять говорить силой, но Торкель строго-настрого запретил обижать местных. Внутренне он уже готов был согласиться с Гормом, но помнил наказ конунга и, кроме того, не позволял досаде затмить свой холодный рассудок.

«Мы потеряли много времени, – размышлял ярл наедине с собой, оглядывая с носа драккара неприветливые берега Невы. – Нарочно повернули к северу от привычных путей, два дня просидели в Виборге, а узнали немногим больше, чем знали ранее. Похоже, здесь нам делать больше нечего. Углубись мы в эти дебри – кто знает, что там? Впрочем, я и здесь видел, как встречают нас финны.

Бьюсь об заклад, о Гротти Асмунд вспомнил в последний миг, там, на вершине Стража Бирки. Жажда золота побудила его верить в чудеса – конунг пожелал убить одним камнем сразу двух зайцев: выгодная торговля с руссами и попутно добыча волшебного жёрнова Гротти, обладание которым он приписал финнам. Однако конунг не учёл того, насколько разнятся повадки этих двух зайцев. Торговый или военный поход невозможен без многих кораблей, но сейчас я вижу, что со многими кораблями невозможно узнать финнов ближе – они предельно осторожны с чужаками. Чтобы входить гостем в их дома и расспрашивать о чудесах, мне бы следовало идти по финским землям в одиночку – законы гостеприимства не позволят оставить за порогом даже чужеземца… Не поступить ли именно так?

Вздор. Драккары и груз конунга вверены мне, и я не вправе бросить их. Горм силен, но только в том, что связано с битвами – мирные дела не для него, и заменить меня в торговом походе он не сумеет, разве что на обратном пути. Но и там я не рискнул бы оставлять его одного – он со своими молодцами даже самый дружественный поход превратит в набег.

Что ж, из двух зайцев конунга следует выбрать наиболее упитанного. Мы идем в Гардарику, а Гротти, если оно есть, может подождать. Я разыщу это чудо и приду за ним, когда сочту возможным».

Что до Горма Полутролля, то в Гротти он по-прежнему не верил – с трудом верилось, что в этой дикой земле скрывался неиссякаемый источник богатства. В последние дни он сделался вялым и сонливым, разговаривал мало и всё чаще огрызался – ему претило мирное плавание. Однако он не смел ослушаться Торкеля, пока тот был рядом, и, подобно ярлу, помнил веление конунга.

Иначе обстояло дело с дружиной. Ни один из простых викингов не знал ни о поисках Гротти, ни о воле конунга. Они шли торговать в Хольмгард, значит, с руссами ссоры не затеют, но до Гардарики еще далеко. Многие из них были не прочь поживиться в пути. Встреченные поселения финнов не выглядели хорошо укреплёнными, мужчины, хоть и были суровы, но все же не чета викингам, да и немного их, женщины – белы и красивы… Многие недоумевали, почему ярл не дает своим людям повеселиться.

Но если сородичи-шведы не роптали вслух, понимая, что Ворон замышляет нечто мудрое, то команда снеккара «Морской бык», на три четверти состоявшая из норвежцев, нанятых Гормом прошлой зимой, не скрывала недовольства.

– Нас нанимали как воинов, – говорили они между собой. – А трудимся мы перевозчиками шведских товаров! Стыдно! Викинги мы или трэли трусливые?

– Шведы растеряли свою доблесть, а скорее, не имели ее никогда, – вторили им другие. – Видели, как ярл ходил в гости к вожакам этих лапотников?