Осколки Прошлого - [23]

И ведь никто не придет на помощь... Мою ауру никто не видит, а значит не чувствует ее истощения. Для всех я просто хорошо закрылся.

"Скрытный парень"... Да, да Алан, ты был чертовски прав!

Снаружи все видят, что я просто закрыл глаза и изучаю кристалл. А Лил, знающая, чем для меня это чревато, здесь нет. И когда все... все закончится... для всех - через несколько десятков секунд... я просто упаду на холодный мраморный пол. Уже мертвый.

Картина силовых линий висящая в густом молочно-белом тумане стала меркнуть. А это означало, что конец не за горами. Я уже ощущал, как слабеют мои эмоции. Страх, как самое примитивное чувство, ушел первым.

Теперь я был спокоен, ведь смерть - это просто вечный сон, и для нас он привычный процесс. Мы каждый день умираем, когда засыпаем вечером после энергичного дня.

Забавно, я висел в абсолютном одиночестве внутри крошечной уютной скорлупы. Я ничего никому ничего не должен, и мне не должен никто и ничто. Неужели я раньше хотел... этого?

Я вспомнил все безумные сегодняшние события, эмоциональный шторм которых кидал меня из стороны в сторону в течение всего дня. Но все чувства воспринимались отстраненно.

Наверное, единственное, что осталось во мне это жалость к Лил И Лоре. Ведь они будут винить себя в моей смерти.

Во мне что-то щелкнуло, когда я осознал это. Внутри поднималось нечто новое. Холодный и разумный гнев на самого себя. За слабость. За то, что завис здесь, и даже не пытаюсь как-то повлиять на ситуацию. За то, что привык убегать о мира.

- Что ж, я тебя поздравляю, Артур! Тебе это удалось! - мысленно проорал я в пустое пространство.

Все оцепенение и податливость разом сорвало с меня. Я начал думать. И действовать.

Простая идея - если я не могу разорвать связь с кристаллом, мне нужно его уничтожить. Если я не могу контролировать отток энергии, то возможно смогу подправить ее путь и назначение. Впервые в жизни, я был реально благодарен природе за свой дар видеть пси-эфир. Я видел, в какие узлы идет моя сила, и, самое главное, видел самые слабые из них, которые были перегружены энергией больше всего.

Холодная злость придавала решимости. Отсутствие низших эмоций, которым раньше я был забит под завязку, позволяло сильнее концентрироваться. Все, раскиданные по разным узлам каналы, я начал переправлять в одну, самую уязвимую точку.

Усилие - картина тонущих в молочном тумане линий моргнула. Но один поток захлестнул нужную мне точку. Усилие - и сознание снова стало распадаться, на мгновение исчезли все привязки и я потерял ориентацию. Но еще один канал от меня влился в уже дрожащий, налившийся бордовым светом узел. А я с трудом собирал себя заново.

Еще одно усилие. Каналы от меня к кристаллу стали обрываться, многие уже дышали на ладан, истончались, таяли на глазах.

Это последняя стадия истощения - кончалась энергия слабейших внутренних органов. Но пока держится мой мозг, я жив. От него был второй по силе поток, после мышц. Именно по этому там... в большом мире, я все еще стою на ногах. И буду еще некоторое время стоять, когда мозг уже будет необратимо мертв. Если... если у меня не получится.

Еще одно усилие, еще пара каналов. Было видно, что узел уже начинает рушиться, и вся структура кристалла расшатываться вслед за ним. Разум сильно померк, я уже с трудом различал, что делаю. Последние крохи я перенаправлял практически вслепую.

Теперь оставалось только ждать, что кончится раньше - запас прочности узла или моя внутренняя энергия.

Узор кристалла поблек, стерся, и я остался в серой пустоте. Все. Моей энергии хватало только на сохранение остатков разума и личности.

Мысли начали путаться, из памяти всплывали совершенно разрозненные картины. Альвандер перед отлетом, черт бы его побрал за этот кристалл, печатая шаг идет к Координатору по бетонному полю космодрома. Лил на мое шестнадцатилетие, невероятно нарядная, сияющая, дарит мне первый в жизни звуковой кристалл. Грег бездвижной куклой лежит на лиственном ковре своего кабинета. Незнакомая пещера, заполненная темной пылью... Снова Лил, уже строгая, внушающая мне про недостойность моего поведения в обучении. Меня тогда только-только нашли в лесу, всего месяц, наверное, прошел. Безумная картина Грега, и темный обветшалый сарай, содрогающийся от чудовищных ударов.

Калейдоскоп воспоминаний, перепутанный клубок мыслей, осколки прошлого. Постепенно мыслей становилось все меньше... На каких-то остатках своего сознания, я еще понимал, что происходит. И осознавал, что это был почти конец.

Мы умираем каждый день, когда ложимся спать...

Всего две секунды жизни. Две разрозненные картины, две бессвязных мысли напоследок. И вдруг четкое, трезвое желание.

- Хочу снова проснуться, - успел прошептать я в пустоту.

И меня накрыла тьма.

Глава 3. Принцип неопределенности.

Восемь лет ДО отлета "Пилигрима", глухие леса Западной Сибири

Из распахнутой двери дохнуло запахом пыли. И тьмой.

Я нырнул в нее как под теплое уютное одеяло. Эта темнота меня защитит.

Стараясь шуметь как можно меньше, я аккуратно прикрыл уже влажную от ночной росы старую деревянную дверь и задвинул хлипкую щеколду. Этого было мало - и я подпер ручку стулом, уперев его ножки в щель между досками пола. Подергал холодную ручку двери... Не важно, не важно... Я надеюсь не на нее...