Осколки Нашей Реальности - [13]

– Завтра утром ты выступишь перед парламентом и огласишь наши планы согласно списку, который я отправила тебе на закрытую почту. Журналюг не будет, так что утечки быть не должно.

– В Германской империи ведь все равно наверняка знают, каким путем ты доберешься до Берлина.

– Разве ты ничего не понял? Дело даже не в плане. Мы сильнее, у нас есть горгоны. Наша армия будет действовать из коммерческих, а не патриотических соображений, что придаст им бо́льшую силу и мотивацию. Но и это еще не все. Как и говорила, я хочу закончить все по-быстрому. Возможно это только в том случае, если армия будет действовать жестко и без лишних эмоций.

Александр сглотнул.

– Хочешь сказать…

– Да, брат мой. Чем больше насилия – тем ближе мы к цели. Просто предупреждаю.

Он стиснул зубы за плотно сомкнутыми губами.

– Насилие? Даже по отношению к детям?

Раздался раскатистый смех.

– Дети – первые в списке жертв. Они как символ мира. И когда германские политики и Саша увидят, как этот символ горит живьем, они быстро сдадутся. Ничто не вселяет такой ужас, как истязания детей.

– Ты чудовище!

Робин, все это время сидевшая рядом, обернулась к Александру. Злость, беспомощность и страх исказили его лицо. Руки до боли сжимали телефон, а глаза поблескивали, словно вот-вот могли заполниться слезами.

Делинда продолжила бесстрастно:

– Вот поэтому ты только лицо этой войны. Действовать же буду я.

Звонок был сброшен. Словно молнией, Александра в приливе ярости поразила мысль выкинуть чертов телефон в окно, чтобы услышать приводящий в оцепенение скрежет стекла. Но он лишь отбросил его и схватился за голову. Едва представив сотни горящих живьем детей, он почувствовал острый ком в горле.

«Нет. Она не может дойти до такого. Это все какой-то кошмар!»

Он бы закричал, не последуй дальше вопросы от Робин, но та, даже если бы услышала его истошный вопль отчаяния, не проронила бы ни слова. Она готовилась стать телохранительницей, но никак не понимающим психологом. Чувства короля ей были понятны, но что делать с ними дальше?

«Был бы здесь Каспар, он бы точно что-нибудь придумал, предпринял, подобрал нужные слова. Был бы здесь Каспар, и не требовались бы даже слова – одно его присутствие успокоило бы короля».

– Робин, – тихо обратился к ней Александр, – завтра утром свяжи меня с главным инженером, отвечающим за строительство баз, включая пыточные. И давай перед возвращением во дворец погуляем немного? Мне нужно… все обдумать.

«Иначе я сойду с ума».

– Конечно, – закивала она, радуясь малейшей возможности помочь ему. Робин взяла телефон, открыла приложение с сообщениями и принялась, не глядя на Александра, что-то печатать. – А куда вы хотите?

– На «Лондонский глаз».

– Хорошо.

Водитель принял задачу. Ближе к одиннадцати часам он отвез их на место и условился, что будет ждать через час там же.

«Лондонский глаз» светился золотом, озаряя немногочисленных жителей, прогуливавшихся вдоль реки. Побывав здесь впервые с Каспаром, Александр уже не придавал значения Биг-Бену на противоположном берегу. Да, в тот раз его волновала скорая женитьба и короткое, быстротечное время свободы, которое ему, рискуя работой, подарил Каспар. Какими пустяками были его проблемы тогда! Споры с сестрой и ограниченная свобода – какая же это ерунда!

– Может, кофе? – спросила Робин, и пар от дыхания мгновенно развеялся у ее румяного от холода лица.

– Да, давай.

– Какой будете?

– Любой.

Она подошла к крохотной кофейне, и за окошком ее поприветствовала девушка, готовая принять заказ.

Александр поднял голову на темно-синее небо с серебряными звездами. Такое изумительное и безмятежное, что на долю секунды, вздохнув, король позабыл о своих беспокойствах. В детстве он боялся ночи, думая, что монстры придут за ним. Став взрослее, он понял, что монстры – это люди. А действуют они в основном днем. Только безопасная ночь отбирала у них силы, но некоторые, все же, пользуясь ее прикрытием, совершали жестокие злодеяния.

Услышав приближающиеся шаги, Александр сразу не придал им значения, решив, что это Робин. Он не заметил, что были они тревожными, но вместе с тем аккуратными, словно его боялись вспугнуть. Все это король осознал слишком поздно. Лишь почувствовав, что сзади него кто-то стоит, он развернулся. От увиденного Александр едва удержался на ногах.

4 Ложь

Ему, вероятно, показалось. Не мог этот человек стоять перед ним прямо сейчас, когда должен был находиться вместе с семьей в тысячах километров от Великобритании. И все же вот он, Каспар Шульц. В серо-коричневом распахнутом пальто поверх костюма из шерсти бурого цвета, и темно-алом галстуке с отливом, контрастирующим с бежевой рубашкой. Он смотрел на короля в полном смятении чувств. В его сине-голубых глазах Александр прочитал десятки вопросов, на которые не мог найти ответы. Все его естество горело от неодолимого желания заключить Каспара в объятия, но вот перед глазами вновь предстал вчерашний вечер и их полный признаний разговор.

– Что ты здесь делаешь? Почему еще не улетел? – Скольких же усилий стоило Александру запереть глубоко в душе радость и тревогу от их неожиданной встречи и спросить равнодушно, будто Каспар ему наскучил.