Осколки - [9]

— Но почему работать со свободными Прядями дозволено не всем?

— Потому что слишком велик соблазн перекроить мир по первому же капризу.

— Но ведь вы не спешите так поступать.

— Конечно, не спешим, — соглашается Тилирит. — Потому что не хотим, чтобы концы порванных Прядей ударили по нам. Не слишком приятные ощущения, знаешь ли.

— Это происходит, потому что вы…

— Мы стоим НАД Гобеленом. А ты можешь входить и выходить из него без ущерба для кого-либо, кроме себя самого. И за это, мой мальчик, тебя всегда будут ненавидеть…

Да, именно за это. За способность пропускать Нити Гобелена через себя и менять их направление, натяжение и окраску, не прибегая ни к магии, ни к пустой трате Силы. После того разговора я долго не мог отдышаться: сидел, судорожно глотая воздух и отчаянно вцепившись пальцами в край стола. Сидел до момента, пока потрясение не обернулось слезами понимания. Не думал, что когда-нибудь смогу заплакать, но снова ошибся. И был рад этой ошибке, потому что лучшего способа успокоиться нет: когда наплачешься вдоволь, еще долгое время просто не будет хватать сил на страдания. Боль никуда не уйдет, беды не станут меньше и незаметнее, но обессиленность поможет взглянуть на ситуацию с новой кочки зрения. Раз уж все равно сделать ничего путного нельзя, есть шанс бесстрастно оценить самого себя и глубину той ямы, в которую свалился.

Получить в свое полное распоряжение безграничное могущество и быть при этом самым беспомощным существом на свете — какая ирония! Насмешка. Издевательство.

Воскрешая в памяти обрывки фраз и вспышки взглядов, я подолгу размышлял над тем, кем являюсь и кем должен бы являться. Размышлял, но не находил верного решения главной проблемы: как жить. Наверное, подобным вопросом хоть раз в жизни задается каждый, пришедший в этот мир. Может быть, в поисках ответа на него и состоит смысл рождения и смерти. Может быть. Мне бы еще научиться летать…

Не для забавы или самоутверждения. Я хочу всего лишь взлететь над собой. Посмотреть на себя со стороны и, желательно, увидеть не просто одинокую точку на Гобелене Мироздания, а понять, какому узору она принадлежит. Хотя… Если принять на веру слова Тилирит, я могу ворваться в любой узор. И не просто ворваться, а изменить его. Полностью или частично. И самое замечательное, что при этом я сам буду определять цену каждой нити утка!

Казалось бы, какая ерунда? О, нет, бесценный дар: иметь возможность заранее знать, сколько заплатишь. Могу представить, сколько злобы вызывает у драконов мое существование, ведь одной мысли мне довольно, чтобы обрушить мир в пропасть, и остаться, что называется, «при своих». А называть родственников глупыми язык не поворачивается, потому что они достаточно сообразительны, чтобы высчитать и вымерять пределы моего могущества, вот только… Почему у них не хватает сил прочувствовать мою боль? Или не достает желания? Да, второе вернее.

Войти в Гобелен, выйти, заглянуть на Изнанку или нырнуть глубже, туда, где даже Нити не существуют — и отдать за это всего лишь частичку сердца. Только своего сердца. Заманчиво. Соблазнительно. Притягательно. Я могу изменить мир, как пожелаю, и этого мне не смогут простить. Потому что мир не станет противиться моей воле. И никто не хочет на мгновение пустить в себя Истину: да, для меня нет непреодолимых стен, но я никогда не стану ломать каменную кладку, если есть хоть мимолетный шанс отыскать дверь. А такой шанс есть почти всегда, и вечный выбор способен свести с ума… Почему ЭТОГО никто не хочет понять?

Труднее всего было перестать искать в глазах смотрящих на меня тень необоримой зависти. Но я справился. После того, как встретил своего заклятого врага во взгляде Магрит, на миг забывая, как дышать. И вовсе не потому, что считаю сестру кем-то сродни божеству, хотя она вполне того заслуживает. Нет, я оцепенел, понимая: даже та, что всегда была выше борьбы за выгоды и блага, даже Хранительница Дома Дремлющих не может не завидовать. И кому? Своему ничтожному брату, который умеет изменять, но никогда не сможет измениться.

Самое болезненное ощущение — осознание ценности и красоты отрезанных путей. И с этим ничего не поделаешь: до самого Порога мне суждено сгорать от желания стать настоящим. Знать, что сие невозможно, мало: нужно еще обрести смирение. А это так сложно, когда вокруг и около видишь чудеса, меняющие жизнь! Видишь, но даже не можешь к ним прикоснуться…

Тетушка так и не рассказала мне историю создания Мин. Ну и не надо: зная основы и представляя себе направление движения, я куда-нибудь и как-нибудь доплетусь. Да, мне придется взглянуть на острокосую воительницу изнутри, и для этого переступить через себя, потому что если вам что-то нравится или восхищает, никогда не задумывайтесь, как оно родилось. Так же, как рождаемся мы: в поту и крови, а ни то, ни другое не украшают мечту. Хорошо, если не разбивают вдребезги.

Я смотрю на мир с восхищением? О нет, драгоценная, ты слегка ошиблась, выдала желаемое за действительное. Это не восхищение. Это смиренное признание собственной ничтожности перед чужим величием. Хотелось бы восхищаться искренне и чисто, но тень обиды никуда не исчезает. И если только злость на Судьбу помогает мне оставаться в живых: из чистого упрямства и вредности, не хочу, чтобы моя обида исчезла. Не допущу этого.