Осколки - [15]

— Первый раз такое слышу, хотя мошенников сейчас навалом и фантазии у них дополна, может что-то новое придумали.

— Вообще-то, если действительно что-то стоящее, то он должен был написать о чём он хочет говорить.

— Ты сходи, а потом нам расскажешь, охранники в кафе знакомые, если что, в обиду не дадут, а ума своего должно хватать. Вдруг, да и что-то дельное будет.

— Ладно, сходи, разрешаю прогулку в рабочее время, если увидишь кого-то из начальства, скажешь, что я отпустил.

***

К столику, за которым я скучаю минут десять, подходит мужчина лет сорока, в его внешности нет ничего выделяющегося: среднего роста, среднего телосложения, хотя можно предположить, что в спортзал он ходит регулярно. На нём идеально сидит классический костюм и рубашка, только что без галстука. На его лице нет никаких запоминающихся черт, классическая стрижка ежиком, чисто выбрит, обычное овальное лицо, средний нос, не курносый и не горбатый, средней полноты губы, серые глаза… Но вот глаза производят какое-то необычное впечатление, как будто в них скрыта какая-то мудрость и усталость…

— Добрый день, Роман.

— Добрый день, Сергей …?

— Называйте меня просто Сергеем.

— Я вас слушаю, что вы хотели сообщить мне.

— То, что я вам скажу, вам это сразу не понравится, скажете, что я сумасшедший, только ваше время отнимаю. И вы имеете полное моральное право мне не верить и выгнать меня из кафе с треском. Но я бы посоветовал вам меня выслушать до конца. Для вашей же пользы.

— Ну… на сумасшедшего вы не очень похожи, я вас слушаю, продолжайте.

— Скажите, по вашему, сколько мне лет?

— Вам? Лет сорок, не больше, но если ведете здоровый образ жизни, то думаю, лет сорок пять. А вы что действительно бессмертный?

— Нет, конечно, все мы смертны, так это для красивого слова, но в возрасте моем вы ошиблись.

— На сколько лет я ошибся?

— Раз в шесть-семь.

— Вы шутите?

— Нет, я говорю серьёзно, именно поэтому я сразу и говорил, что Вам не понравится то, что я вам сказал, — при этом мой собеседник был образцом спокойствия и невозмутимости. В его глазах не было и намёка на весёлые искорки, как бывает, когда кто-то кого-то разыгрывает.

— Ну, хорошо, допустим, я вам поверил, с трудом, но поверил, чем вы можете доказать это?

— Нас на Земле не много, думаю, несколько десятков, может чуть больше сотни, нас можно назвать рекордсменами-долгожителями. Самые старшие из нас имеют возраст лет пятьсот-шестьсот. В наших организмах процесс старения идет медленнее, чем у всех людей, в соотношении «один к восьми» или «один к пяти», у кого как. Первые лет двадцать-двадцать пять жизни мы растем и живём как обычно, а потом уже становится заметна разница. Мы скрываемся, переезжаем с места на место, чтобы окружающие не заметили особенности.

— В ваш рассказ трудно поверить. И как давно по вашему появились такие люди? Почему о них никто не знает?

— Почему же никто не знает, образ Бабы-Яги из русских народных сказок вам знаком? Сколько лет этой бабушке в сказке? А как говорится, «сказка ложь, да в ней намёк…». Вообще раньше это был очень удобный способ скрыть свой реальный возраст, особенно под старость, когда силы уже не те. Поселилась возле какой-нибудь деревни в лесу, изредка выходишь в люди, ну старуха и старуха, какой у неё возраст, никого не интересует, как она сейчас выглядит и как десять лет назад выглядела — кому какая разница. Бывало, конечно, подозревали что-то неладное, очень уж долго живёт старуха в чаще, уж не с нечистой ли силой связалась. Так и появился образ бабушки Яги.

— Ну, знаете, это всё сказки…

— А Библию знаете? Главу пятую Книги Бытия? «Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет» … Не думаю, что это ошибка переводчика или опечатка, это вполне может быть правдой. Древние люди знали о нас, пользовались нашими знаниями, опытом. И жили мы открыто, только потом мы стали скрываться. Люди оказались очень завистливыми: надо же, какое счастье, прожить в несколько раз больше отпущенного обычному человеку. Люди стали нас обвинять в связи с нечистой силой, в колдовстве, было несколько казней. Давно это было, несколько тысячелетий назад. С тех пор мы скрываемся от всех, раньше проще было, переехал на новое место жительство и всё, а сейчас: документы, которые всё сложнее получить с нуля.

— А почему вы вообще мне это всё рассказываете?

— Вы один из нас…

***

Закат… Я стою на одной из безымянных вершин Урала, на берегу реки Чусовой, откуда открывается восхитительное зрелище на окрестности. Местность очень интересная, здесь большие каменные глыбы восстают отвесными монолитами из земли. Теперь я часто вечерами прихожу сюда, здесь хорошо думать, погружаться в свои мысли, и ни что не отвлекает. А подумать мне есть о чём, слишком многое изменилось в моей жизни за последние дни, слишком многое я узнал, и ещё многое мне предстоит узнать, и ещё больше — переосмыслить в своей жизни.

Если верить Сергею Ивановичу, так он себя называет, мне в этой жизни придётся прожить, не 60—70—80 лет, как большинству, а лет триста как минимум. По его словам, я принадлежу к «бессмертным», «иным», «долгожителям», единого устоявшего названия нет, но Сергей предпочитает называть нас бессмертными. Как он предполагает, у бессмертных происходит генетическая мутация, что вызывает сокращение сроков старения в несколько раз, но специальных исследований никто не проводил. Казалось бы, редкий шанс, один на сотни миллионов, уникальный подарок судьбы, но дар оборачивается большими проблемами и бедами для одарённого.