Осколки души. Том 3 - [76]

— Можно попробовать все? — с огромным удивлением в голосе спросила Пегги.

— Да, черт с ними, со спаррингами. Их мы сможем отработать и завтра. Кушайте. — благодушно кивнул я, и девушки благодарно загалдели, выбирая самую вкусную. Истинная же причина моего порыва скрывалась в том, что левая рука болела все сильней, и я уже не был уверен в том, что сумею полноценно участвовать в сражении. По крайней мере за двоих работать уже не выйдет, ведь для этого нужно именно две руки.

После обеда, во время которого девушкам, даже берегущим фигуру, не удалось сдержаться и они съели все, мы отправились не на полигон, а в библиотеку. Я искал все что могло относится к божественным печатям и их свойствам. Упоминаний нашлось множества, но ни рисунков, ни сколько-нибудь подробного описания будто и не существовало.

Попытался встретиться с Елизаветой, чтобы проникнуть как в старые времена в запретную секцию, но выяснилось, что библиотекарь уже второй день отсутствует. Да и само здание слишком сильно пострадало при разрушении, а перенесенных в другое крыло книг оказалось недостаточно. С другой стороны, я узнал много нового о местной системе архонтов.

Выяснилось, что уже двести лет никто не видел ступающего по земле архонта. Любой достойный такого титула возвышался, входя в царство первостихии, но никто и никогда не возвращался. По косвенным признакам, как например рост силы потомков или родственников возвысившегося, было принято определять его успех или неудачу. Но это в любом случае происходило крайне редко.

Архонт — не только признание силы, сколько боевой титул. Ближайший к богу, олицетворение стихии. И если говорили — его покарал Архонт, то чаще всего это значило что маг добился возвышения и не вернулся. Особенно неудачливые достигали его прямо во время схваток или сражений. Те, кому повезло больше — уходили в старости или перед смертью. Это считалось большим достижением.

Собственно приемный дед Екатерина был из первых. Князь по титулу, на самом деле он был императором по силе, и попав в немилость к коронованному Александру решил исправить ситуацию силовым путем. Может у него и вышло бы, не получи он во время схватки возвышение. Но это говорило и о силе правителя Российской империи.

Впрочем, о солнцеликом рейх-фюрере, избранном богом императоре-солнце Генрихе Двадцать-третьем, властителе Римской Священной Империи, сочиняли и вовсе небывалые сказки. Что он, якобы, не только сумел возвыситься до титула архонта, но и остаться в нашем мире. Что он стал равен по силе самим богам, и папе Римскому. Который, между прочим, и являлся формальным властителем империи.

На этом противоречии зиждился современный порядок вещей. Папа Иоан сдерживал силы Генриха на юге, и императору приходилось мириться с его существованием, особенно учитывая летающие острова. На юго-западе всегда маячила неизведанная Франция, со своими опасными и непредсказуемыми безбожниками, а на севере альянс Норвегии и Англии.

И только на востоке были относительно свободные земли, удерживаемые слабыми королями, не поднимавшимися выше своего титула, а чаще подтверждавшими лишь звания графов или герцогов по силе. Что в реальном бою все равно соответствовало десятитысячной армии обычных солдат.

После того как я видел, что может сделать барон, я уже не удивлялся такому тщательному отбору. Не знаю уж, как дела обстоят с танками или летающими крейсерами, а вот не защищенных броней людей огненный шторм Эрдмана буквально испепелял, оставляя после себя черные горстки пыли. Да и с катером его величества цесаревича Фавония они справились весьма достойно. Пусть он и не успел взлететь достаточно высоко.

Значит ли это что все встреченные мной архонты были императорской крови? Очень сомневаюсь. По крайней мере девочка из царства огня не вызывала таких ассоциаций. Как принцессу ее точно ен воспитывали, скорее уж как взрывоопасное огненное чудовище. Весьма успешно выполняющее свою роль. Интересно, это она прикончила Пожарского?

Когда я закончил изучение общих принципов возвышения, с точки зрения аристократии, стало понятно, что дальше так продолжаться не может. Вернее сказать, мне пришлось закончить — потому что рука уже не просто болела, ее разрывало на части изнутри. И начав изучать собственные потоки стихий я внезапно понял, что проблема не в них — она в печати!

Силовые линии окружающие меня были слишком упорядочены, чтобы стать случайностью. Их часть сталкивалась с введенным в меня плетением с плана огня, и блокировалась. А учитывая, что именно через эту, исцеленную руку, в меня и пришло пламя — не было никаких сомнений, я попал в противоборство плетений!

Наскоро попрощавшись с девушками, я отправился в свою комнату и заперся, не отвечая на стук снаружи. Я ничего не мог сделать с печатью, она была для меня слишком сложна, а вот с объемной пентаграммой ритуала призыва — вполне.

Ее я уже изучил в совершенстве, осталось лишь понять, как именно изменить плетение, чтобы не потерять потоки энергии, идущие от других стихий, и одновременно облегчить боль. Для того чтобы упростить задачу я визуализировал линии, сделав их видимыми, и перекидывал из одной части плетения в другую, пытаясь изменить печать.