Осколки души. Том 3 - [71]

— Ты ошибаешься. Это не мне надо бояться. — собрав всю смелость рассмеялся я, одновременно транслируя свой голос в несколько мест. Реакция инквизитора была практически мгновенной — в каждую из точек выхода звука ударило по метровой сосульке. Лед ломался с жутким скрежетом, гнул пыточные принадлежности и оставлял на стенах глубокие выбоины.

— Мне не нужно тебя видеть, чтобы победить! — произнес, оглядываясь по сторонам Морозов, и его леденящая аура накрыла всю камеру. Я прекрасно помнил, как она уже дважды пробивала мою защиту, а потому создал кокон с двойной стенкой. Проблема заключалась лишь в том, что иллюзию держать поверх нее не выходило — структура не выдерживала давления.

Решение пришло мне в голову мгновенно. Я создал несколько иллюзий, прикрывающих атаку, а затем водяные стрелы ударили по всем светильникам почти одновременно, погружая комнату в полутьму. Реакция Морозова тоже оказалась на высоте, и он уничтожил зеркальные копии одним взмахом, но меня уже не видел.

— Мы можем продолжать так до бесконечности. Тебе не спастись, самозванец. — сказал инквизитор, усиливая напор и я услышал, как начинает звенеть воздух от возникающих в нем снежинок. Стены камеры начали обрастать льдом, и единственное что меня сейчас спасало — утолщающаяся колонна, за которой я скрывался. Вот только Морозов, повесив рядом с собой два ледяных копья начал обшаривать помещение. И у меня оставалось не больше минуты, чтобы найти выход из ситуации.

Можно попробовать сбежать. Прятаться от инквизитора на территории академии я смогу долго, но тогда придется забыть о занятиях и нормальной жизни. Не вариант. Убить преподавателя и наставника? За стеной стоит Пегги, которая всем расскажет о содеянном, а даже если убить ее, многие видели, как я спускаюсь к камерам. И снова бегство. Нет.

Выходит, что лучшим вариантом для меня будет сдаться? Возможно, но в чем меня тогда обвинят, и какое наказание за этим последует? Проверять не хочется, так что я на это не пойду. Даже если он меня поймает — исключительно на моих условиях. А для этого придется в начале его как следует потрепать, доведя до переговорной кондиции. Как?

Силой не выйдет, она полностью на его стороне, а вот умением и хитростью? Начнем с ограничения жизненного пространства.

Стоило Морозову начать огибать колонну, как ему в лицо ударил ветер, несущий ледяную пургу, и, хотя холод на него совершенно не действовал, снежинки, бьющие в глаза, заставили прищурится. В это же время с потолка начали расти будто из ниоткуда гигантские сосульки, не давая ему пройти.

Инквизитор, наткнувшийся на препятствие, снес его одним движением. Лед раскололся, да так ровно, будто его разрезали мелкой пилой. Я же за это время успел обойти колонну и снова спрятаться, да еще и создать в одном из темных углов полутораметровую сферу, которая тут же покрылась толстым слоем льда.

Еще трижды мне удавалось задержать Морозова, пока он не заметил приманку. Я думал, что инквизитор тут же ударит сосульками, но вместо этого он лишь сконцентрировал ауру в одном направлении, промораживая комнату. Первый слой льда не выдерживал давления и начинал трескаться, обрастая второй коркой, я же снова сменил позицию и оказавшись за спиной противника начал творить непотребство.

Лед против него бесполезен, он его разрывает как бумагу. Убить я его могу, но это лишь повлечет новые проблемы, а значит я должен из дичи сам стать охотником. Как? Единственным возможным способом — заманив его в ловушку. И сейчас был самый подходящий момент для моего главного удара. Хотя, ударом это было назвать сложно.

Под моим управлением вода и воздух смешались, создавая слой плотного тумана, мгновенно превращающегося в снег, но стоило снежинкам начать падать — как я снова создавал слой водяного пара под самым потолком. Морозов в начале замотал головой, потом отвлекся, смахивая с волос снежную шапку, а когда понял в чем дело сугроб уже достигал пояса.

— Это что еще за шутки? — проговорил инквизитор, пытаясь выбраться, но снег уже заполнил большую часть комнаты, в которой стало совсем темно. Инквизитор начал двигаться на ощупь, дошел от одной стены до другой, пробиваясь через сугробы уже дошедшие ему до середины груди. — Тебе это не поможет.

— Хм. Что обычно ты говоришь в таких ситуациях? Вот как? — усмехнулся я, передав голос в сторону ледяного кокона. Морозов не выдержал и все-таки ударил по нему сосульками. Полупрозрачные копья пробили пустой шар насквозь и раскололи камень за ним, глубоко войдя в трещины. — Не угадал. Но тебе ведь не страшен холод, верно?

— Лед моя стихия. Я выживал за северным Уралом неделями. — с едва слышимой гордостью в голосе ответил инквизитор. — А вот ты — нет. Ты умрешь от переохлаждения, мне достаточно лишь подождать.

Он говорил все верно, вот только… я чувствовал прохладу, мне и в самом деле было некомфортно, но я будто кутался в теплую шубу, а тело подогревалось изнутри. Только сейчас я понял, что печать огня действует и таким образом, оберегая меня от переохлаждения. Вряд ли она меня спасет от заключения в кристалл льда, но пока — поддерживает.