Осколки былого могущества - [20]

– Представляю сколько там внизу всего… – Мечтательно протянул Волан.

– Чего всего?

– Ну, вот такого. Полезного. – Поднял он цилиндр, понюхал. – Зарядить бы его.

– Боюсь большая часть из ВСЕГО, нам не пригодится.

– Это почему?

– Неизвестно как работает и для чего нужно.

– Догадаемся или книги какие найдём.

– Пфф… Дворф, я тебя умаляю. У тебя дома багор с топором и ведро у двери висит?

– Конечно.

– Зачем?

– Как зачем? – Удивился напарник. – На случай пожара, это всем известно.

– Правильно, кузнечное и литейное дело такая штука – загорится и не поймёшь отчего. Сколько клиентов у тебя интересовалось зачем у каждого горского дома это всё висит?

– Почти все. – Усмехнулся Волан. – Я понял к чему ты клонишь…

– А теперь представь, что на стене не топор, а вещь совершенно незнакомая и делать она может всё что угодно. – Не дал я договорить напарнику. – Быстро бы ты догадался что это арбалет, если бы Ната не сказала? А заметил ли в караулке книжки, по которым можно про арбалет почитать?

– Ладно. – Махнул напарник. – Ну тебя, амадзин, скучный ты. Больше меня вопрос интересует другой. Квеизакотл Кровавую Чуму: сюда притащил или отсюда принёс?

– Поясни.

– Прошел он через Сталагор спокойно, никто его не задерживал. Беркут говорит нежданно враг к Арарату явился – невозможно такое. Великаны где были? Да и через те проходы, что мы с тобой шли, никакая армия не пройдёт. И Ассамблея, эта ихняя, в то же самое время началась и не дураки на ней собрались. Одно к одному.

– Думаешь люди по договорённости пришли? Вроде как на переговоры?

– Сначала так и думал, но одно меня смущает.

– Зачем такую армию с собой тянуть, если переговоры? – Предложил я.

– Вот, вот. – Закивал напарник.

– Ни война, ни переговоры.

– Военная помощь?!

– Заразились Кровавой Чумой и позвали людей? – Засомневался я. – Как-то это… Почему Хларт не в курсе? Алада? Они в те времена жили.

– Кем Хларт был? Охотником? Много из твоих клиентов и друзей караванщиков знали, что у Сталагора рота квезийских волкогонов квартирует?

– В корень зришь друзяка. Уважаю. – Согласился я. – Обычные люди ничего о высокой политике не знают, а все высокие на Ассамблее.

– А Беркут выживший из ума старикан за малыми детьми следящий.

– А Хларт охотник, из лесов и гор, на три дня в месяц показывающийся. – Поддерживаю мысль дворфа.

– А тут бабАх! – Хлопает в ладоши Волан. – Чума всех знающих косит.

– Роман при чём и кто такой?

– Это – вопрос! Старикан проснётся спросим.

Глава 10

Беркут, в ответ на наши предположения, долго выпучивал глаза. Наконец основная мысль до него дошла. Старик выдул половину чайника с вонючим отваром и обдав нас терпким выдохом заявил:

– Спорить не буду. Могло быть и так. Но люди что-то вокруг Арарата колдовали перед взрывом – это мне видевшие горцы говорили.

– Где располагался зал заседаний Ассамблеи? – Интересуюсь я.

– Внизу.

– Зачем тогда верх взрывать?

– Чего вы хотите? Выставить людей белыми и пушистыми? – Развёл руками детский наставник.

– Да всё-равно нам на людей. – Махнул я. – Сейчас нас больше Роман интересует. Сколько ему лет?

– Не знаю.

– Ну хоть приблизительно?

– Не. Знаю.

– Он в Арарате жил? – Влез Волан.

– Нет. Уже во временном городе родился.

– А говорил что не знаешь.

– А причём тут это? – Удивился Беркут.

Мы с напарником переглянулись. У наставника, явно, старческое. Лучше с ним не спорить, а наводящие вопросы задавать, иначе ничего не добьёмся.

Роману значит меньше семидесяти и падение Арарата он не застал. Соответственно и секретов особых знать не должен. Это хорошо, а то я уж забоялся, что у него куча таких вот арбалетов в закромах и все заряжены.

– Чем Роман занимался?

– Геогностикой.

– Чем? – Переспросил дворф, я собственно тоже первый раз это слово слышу.

– Изучал строение горных пород, руд, минералов.

– Добычник?

– Нет. – Покачал головой наставник. – Его задача не добывать руды, а изучать процессы происходящие внутри. Чтобы после предсказывать поведение пород и пластов. Это подраздел геологии. Кстати, отец Романа разрабатывал систему Живых Гор, великий был учёный-геолог. Мы его жизнь проходим на втором году обучения.

– А какого возраста ты детей учишь?

– С пяти лет до восьми. Три первичных года обучения. – Выпятил грудь старик.

В его взгляде читалась гордость за своё дело и немалая любовь к ученикам. Неудивительно что он тут не даёт никому и шагу без разрешения ступить. Для него все вокруг – дети малые. Старик не замечает, что подопечные давно уже выросли.

– Что ещё можешь про Романа вспомнить?

– Учился он посредственно. – Задумался Беркут. – Потому по стопам отца полностью не пошел, ограничился геогностикой. Хорошо физически подготовлен, в детском вспомогательном армейском взводе состоял чуть-ли не с пелёнок. Больше ничего сказать не могу. С девятилетнего возраста его почти не видел.

Когда вопрос касался обучения или характеристики учеников, наставник оживал на глазах. Речь звучала увереннее, часть морщин на лице разглаживалась, руки переставали подрагивать. Фанат своего дела – уважаю таких.

– Детский армейский взвод? – Удивлённо растягивая слова протянул дворф.

– Для военной карьеры всегда готовят с самых малых лет – слишком ответственная и сложная наука. В войне нужно побеждать ещё до её начала. Отбирали лучших из лучших. Одарённых учил другой детский наставник – милитарист. Роман отбор не прошел, но ходить во взвод не перестал, так многие поступали. Умение владеть личным оружием всегда поощрялось, а особенно после событий с Араратом.