Осколки - [15]

Когда

Ни

Будь.

* * *

Мы уходим назад, мы уходим за линию фронта

Мы уходим в обратку, а не то, о чём любят писать

Мы просили воды, это было — согласны — непросто

А теперь мы обратно, трупный пот — как пить-дать…

Нас увозят назад, нас транс-пор-ти-ру-ют

Обзывают нас «грузом», и увозят в родные края

Кто вагоном, кто «бортом», кто в мешках, а кто судном

А кого-то и «зайцем» заклеймить норовят…

Нас увозят домой, где берёзы и сосны

Где в свои небеса вниз ложимся лицом

И парнЫе могилы, что «забыли» нам вырыть

Как ресницами машут, травинкою и колоском…

Нас не будут любить, нас и так никогда не любили

Нам напишут сто песен, ну а толку бумагу марать?

Вам спасибо за то, что лопаты у вас, что живые

Нам спасибо за то, что не хочется вам умирать…

Черви нас пригласят, как объявят, на свой белый танец

Черви — это как ретушь перед встречей с Верховным Судьёй

Ну а там наверху — чёрный мраморный глянец

Не забудьте листать, как наступит у вас выходной…

Мы уходим назад, позволяя вам здорово выпить,

Затыкая вам глотки в третий главный ваш тост тишиной

Из «джакузи» могил, сквозь небесную накипь

С удивлением слышим, как кто-то кричит «я с тобой!»…

Мы уходим назад, мы уходим назад и как эхо всё слышим:

«Почему он, не я?» и «Постой, ну постой, я с тобой!»…

31 декабря 2006 — 1 января 2007

* * *

Почти совершеннолетняя война

(15 лет с начала Чеченской войны)

Наложи трафарет войны на любой город,

И услышишь сразу — люди кричат и стонут.

Чуть подвинь его рукою своей нетвёрдой,

Сразу в дом угодят колыбельной бомбой.

К зеркалу подойди и прикрой лицо иконкой,

«Кровь и плоть» — это пароль, отзыв — «Спирт и тушенка».

Занавешивай теперь его, не занавешивай,

Смерть не видит, моторизирована душа или спешена.

Вырвись из здания, брось во врага гранату,

Всё равно отцу на заводе не заплатят зарплату.

Оглянись, огрызись, выпусти магазин и займи позицию

Город завален трупами, можешь набрать 02 и вызвать милицию.

Чей-то выстрел, и — тело сослуживца катится,

Чёрти что, лучше бы кино в Москве, да тёплая одноклассница.

Полыхнуло, «ура», штурма «версия три», рукопашная разгорается,

Пятна крови по снегу самостоятельно передвигаются.

Всё: секунды, дыхание, промедол, чей-то адрес и бинт

Если выживешь, приедешь домой и поймёшь, что давно убит.

Перебежками, перепрыжками, и петляй по жизни, как заяц,

Трафарет войны — это ты. Навсегда. Мерзавец.

Андрей Рогожников

Андрей Леонидович Рогожников. Поэт. Родился в 1963-м году. Служит в милиции. В 2001-году находился в командировке в Чечне. Публиковался в периодических изданиях. Живет в г. Златоуст Челябинской области.

Минутка-95

Сколько отчаянья, боли и мата!

В связках, простуженных, голосовых —

Площадь «Минутка» в пятнах бушлатов.

Наших солдат, но уже не живых…

Грозный

…рывок, прыжок, откат и — мимо!

нет-нет, опять не угадал!

тихонько брошен взгляд за спину:

«Ну, как ты, друг? — И я порвал!»

Смахнул с губы, дрожащей, глину,

привстал за камнем — снова «вжик».

Вот долбит, гад, твою малину!

Ползи, друган, ну, ты мужик!

Сейчас мы место обустроим,

ты сильно пыль не поднимай.

Ты что, братан?! Да что с тобою?!

«Ну вот и все… ты… передай…»

Ни слез, ни злости — пусто, глухо.

Ну, берегись! Я рядом. Здесь.

Язык шершавый, нёбо сухо.

Куда ж ты, сука, мог залезть?

Среди обломков видел! Вспышка!

Сейчас тебя настроим в лад!

Есть! Приговор! короче, «вышка»!

Вот так! И риску на приклад.

Ф-1

Ах, как страшно. Змеюкой мороз по спине,

Сердце в диком отчаянье бьется.

Средь обломков лежат — те, кто был на броне,

Автомат не стреляет — плюется…

Раскаленным гвоздем ткнуло в ногу и в бок,

Ах ты, дьявол! теперь не подняться.

Совершил автомат свой последний плевок,

И чечены уже не таятся.

Окружили. Смеются. Достали ножи,

Липким ужасом сковано тело…

Эй, с повязкой, колечко на память держи,

А скоба-то уже отлетела…

До рассвета

Больно нестерпимо!

Дайте сигарету!

В этот раз не мимо…

Только б до рассвета…

Все плывет в тумане,

Горьковато-звонком.

Вот мой дом, вот мама,

Я ещё мальчонка…

От крыльца дорожка,

Прямо на полянку.

Дедова гармошка,

Старая «тальянка»…

…На щеках чужие,

Жесткие ладони…

Здесь, ребята! Жив я!

Отстегните «броник»!

Подожду. Конечно.

Только все сильнее

Холодом нездешним

По ладоням веет…

И ногам прохладно…

Только б до рассвета,

Дотянуть бы надо,

И до лазарета…

Утречком подмога,

Солнцем обогрета.

Не дожил немного

Парень до рассвета…

Те, кто был

Вкусившие смертей,

Кричащие ночами,

Царапают людей

Бездонными глазами.

В тугом и злом бреду,

Ослепшие без света,

Накликают беду,

Просящие ответа.

Свой, пепельный туман,

Ревущий зев откроет,

Рубцы жестоких драм

Наполнят сердце гноем.

С далекой стороны,

Злой ветер вновь иссушит,

Коррозией войны

Изъеденные души…

Спасибо, друг…

Спасибо, друг, что ты зашёл,

И, как всегда,

Я даже не накрою стол,

Вот ведь беда!

А помнишь…лет тому назад,

В чужих горах,

Нас убивали. Помнишь, брат?

И видишь в снах?

Как в нас стреляли с трёх сторон,

И взвод редел.

И нам помочь никто не мог,

Иль не хотел…

Метались звёзды трассеров

Средь мёртвых тел,

И голос ледяных ветров

По-волчьи пел.

Качнулось эхо, окатив

Тугой волной,

Смертельной сталью зацепив

И нас с тобой.

Пронзительно, как жажда в зной,

Уж сколько лет…

Я радуюсь, что ты живой,

…а я вот — нет.

Снова тревожно, не спится ночами,

Чудятся выстрелы, взрывы во мгле,