«Оскар» за имя - [71]

На Ферн была голубая с серебряной нитью кофточка без рукавов и с глубоким вырезом, из которого чуть не выпадали груди. Узкие брюки с серебристыми кнопками. Туфли без задников и с открытыми пальцами на высоких каблуках. И как всегда, на ней был золотой ножной браслет. Даже косметика была все той же, и такого же сероватого оттенка осталась шея.

Бет шагнула к Ферн, взяла ее за руку, улыбнулась. Поняла: что-то все-таки изменилось. Духи. Это «Джой», самые дорогие духи в мире.

– Здорово снова увидеть тебя, – сказала Ферн. – Что за дом! Знаешь, я все это время думала, что ты надуваешь меня.

Старая, добрая Ферн, подумала Бет, почувствовав прилив нежности к ней. Она провела ее через широкий мраморный холл в очаровательную мраморную комнату, окна которой выходили на бассейн, на столе стояли цветы, серебро и чудесный фарфор, около приборов лежали вышитые льняные салфетки, которые она отгладила накануне. Она действительно была довольна, что заказала различное спиртное, Ферн попросила двойной мартини с двумя оливками.

– Ну, что нового, Ферн? – спросила Бет, опускаясь на стул напротив. Боже, похоже, она даже рада видеть ее.

– Дай подумать, – сказала Ферн, отхлебывая мартини, и облизывая губы, – Барбара Стенвик и Роберт Тейлор разводятся.

– О нет, – растроенно произнесла Бет. – Только не Барбара Стенвик и Роберт Тейлор!

– Я всегда думала, что он мерзавец, – заявила Ферн. Потом Ферн угощала ее историями о своей жизни и работе на сэра Джорджа Дина. Она тоже называла его леди Джордж Дин, так же как и Бобби; истории были невероятными: о шантаже, угрозах, о чудесных подарках, которые рекой лились в дом. Она рассказывала о ночных клубах, которые они посещали, о ресторанах, вечерах, премьерах, о том, что все до смерти боялись сэра Джорджа Дина, потому что он за минуту мог уничтожить любого, что иногда и делал, часто просто для смеха.

– Ты встретила кого-нибудь? – спросила Бет.

– Ты, должно быть, шутишь, – сказала Ферн, прикуривая еще одну сигарету. – Я встречаюсь со всеми, ты что, не слышишь меня?

– Я имею в виду, ну, знаешь. Парня.

– А, романтика, – широко улыбаясь, сказала Ферн, откинувшись на стул и выпуская кольцо дыма перед своим маленьким личиком. – Их полно вокруг шныряет. Как всегда.

– Ты больше не… – Бет понизила голос.

– Ты хочешь спросить, не занимаюсь ли я проституцией? – Ферн усмехнулась. – Конечно, да. Сэр Джордж Дин говорит, что это мое секретное оружие.

– Ну, пора есть, – сказала Бет, поднимаясь на ноги с горящими щеками. Она никогда не привыкнет к тому, как разговаривает Ферн, даже если они будут знать друг друга тысячу лет.

Ей было приятно, что Ферн нравится то, что она приготовила. Бифштекс, крабы, омары, подливка, которую она сделала по рецепту, услышанному по телевизору. Ломтики авокадо. Ломти пышного французского хлеба с маслом, которые она подогрела в плите. Взбитые сливки на десерт. Ферн смотрела на нее с восхищением, со смехом призналась, что она обычно есть холодные консервы.

– Он дурак, что не женится на тебе, – мягко сказала Ферн, откидываясь на спинку стула и поглаживая живот. – Из тебя выйдет потрясающая жена.

Бет казалось, что они сидят так часами, Ферн курит, а она рассказывает ей о Поле и о его семье, которая хочет, чтобы он занялся семейным бизнесом. О том, что сама она хочет, чтобы Пол женился на ней прежде, чем родится ребенок. Ребенок будет частью семьи Фурнье, у него будет тоже общественное положение. Она уже присматривается к частным школам. Ферн, казалось, все это не волновало. Она выпила один мартини, потом другой, потом еще один. Было чудесно все рассказывать подруге, чтобы потом выработать линию поведения.

– Ну вот теперь ты знаешь, как обстоят дела, – закончила Бет.

– Я хочу задать тебе вопрос, – сказала Ферн, сузив глаза. – Но не хочу задеть твои чувства.

– Ну что ты, – заверила ее Бет.

– Ты действительно веришь этой чепухе?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Бет, внезапно испугавшись.

– Это же все глупо, – сказала Ферн, – его родители вместе с сестрой отсутствуют шесть или семь месяцев. Сначала они были на Ямайке, теперь он говорит, что они поехали в Англию. И все это лишь для того, чтобы заставить его пойти в школу бизнеса?

Бет медленно кивнула.

– Он заставляет тебя заниматься проституцией, теперь он продает травку и работает в студии, где ему платят сотню в неделю, если повезет?

Бет жалко кивнула.

– И не вышвырнул тебя по той причине, что ты сказала ему, что когда родится ребенок, то приедет твой отец с деньгами?

Бет уставилась на нее, нижняя губа ее отвисла.

– Все это бессмыслица, – твердо сказала Ферн, постучав своими длинными, красными ногтями по столу. – Им следовало бы быть здесь, верно? А они бросили своего дурака на улице и приказали ему вернуться. Именно это они сделали.

– Думаю, так, – слабо произнесла Бет.

– Все это чепуха, – заключила Ферн, допивая мартини. – Знаешь что, давай посмотрим у него в кабинете.

– Я не могу этого сделать, – сказала Бет, почти не дыша.

– Ну а я могу, – ответила Ферн. – Если нужно что-нибудь узнать о жизни парня, то лучше всего это сделать в его кабинете, порывшись в бумагах. Поверь мне, я знаю.