Осиянная Русь - [13]

Николай Гумилев

Вере О.

Опять зардеются рябины,

Опять проплачут журавли,

Мне за задернутой гардиной

Напрасно звезды расцвели.

А сердце летом теплым грезит,

И ярче всех из прошлых дней

Звезда с названьем «Бетельгейзе»

Мерцает в памяти моей.

Пускай лучи её не греют,

Как слов прощальная искра,

Еще я жив, еще я верю,

Что завтра вычеркнет вчера.

И вера крепнет с каждым вдохом

Тумана с синих берегов,

И помню я почти что плохо

Её холодную любовь.

Как от любви любви искала

Та, что мерцала мне в ночи,

Но я хотел не так уж мало —

Чтоб были теплыми лучи.

Затихнет песня, слезы пряча,

Листвой осыпятся года,

Не знаю, кто по мне заплачет,

Но я не сгину навсегда,

Пока средь вымерших созвездий

Вселенной черного пруда

С названьем гордым «Бетельгейзе»

Еще цветет моя звезда.

2011

Озероглазая

Веселью, девам и вину

Я отдал дань немалую

И знал – уже не утону

И ум терять не стану я.

Но раз в глаза тебе взглянул —

Душа дугою выгнулась,

И я ушел на глубину,

И вот никак не выберусь.

А ты смотрела словно сквозь,

В зрачках мерцали искорки,

Друзья просили хором – брось!

Глаза её неискренни!

А я твержу в ответ одно —

Её не нужно верности,

Хочу душой нащупать дно

И не стремлюсь к поверхности.

Нет, я, конечно, не погиб,

И вынесло течением,

Но не забыть бровей изгиб

И глаз лесных свечение.

С тех пор, умерив свою прыть,

Я в глубину не лазаю,

Ведь никогда мне не забыть

Её, озероглазую!

Твои глаза как омуты,

Как омуты, как омуты,

Грустинкою подернута

В тех омутах вода.

А сердце все исколото,

Исколото, исколото

На дне зелёных омутов

Осталось навсегда.

2012

Диктатура

Довольно нам певцов казненных,

Поэтов, преданных суду!

Уж тех черед, кто жил за мзду,

Пусть льется кровь непосвященных!

Они так счастливы, наверное,

Кто совесть вывел на торги,

Себе и обществу враги,

Пусть льется кровь немилосердных!

Народ – не стадо из послушных —

Кровь не поставит мне в укор!

Но в шею вымытый топор

Пусть поцелует равнодушных!

Всех вас, свободой ослепленных,

Увы, ждет горестный итог,

Вас не простит казнящий Бог…

Пусть льется кровь непосвященных!

Не предназначен для наживы

Свободы Богом данный дар!

На сердце свой нацель удар,

Пока сердца для чести живы!

2012

Кувшин

Моему другу – человеку из будущего Володе Финогееву

Сосуды, что зовут судьбой,

Стоят у Бога в изголовье.

Он наполняет их собой —

Сознаньем, верой и любовью.

Ты так любил восторг побед,

Ты думал – вот она, вершина,

Но счет твоих счастливых лет —

Лишь мутный след на дне кувшина.

Вот оттого жизнь коротка,

Что проливается в карманы,

Для счастья – хватит и глотка,

А горе меряют стаканом.

Любовь – амброзия души!

Она – венец, она – причина!

О смертный! Береги кувшин,

А не осколки от кувшина!

2013

Из Парижа с похмельем

Сядь, француженка, к русскому ближе,

Я тебе расскажу про народ,

Что тревожит вас в сытом Париже,

Что протяжные песни поет.

Кто себя тут так губит красиво,

Мы не племя, не клан, не орда,

Просто кровь дорогого разлива,

Просто сердцем живем иногда.

Вы, потомки воинственных галлов,

Растеряли их бешеный пыл,

Оттого ты и смотришь устало,

Оттого, как зовут, не спросил.

Не такой, как бывало, обычай,

Завороженно броситься в шторм.

Раньше женщин считали добычей,

А теперь вы – изысканный корм.

Сядь, француженка, мне на колени,

Ты красива в испуге своем,

Но не ведаешь влажных мгновений,

Как мы с русской на пару поем.

Нет в ней, может быть, этого шарма,

Но владеет она волшебством,

Ловкость глаз так бедна и бездарна,

Где мерцает само естество.

Как и ты, у меня на коленях

Лишь недавно в холодной стране

Одна девушка, словно виденье,

Синеглазо ласкалась ко мне.

И черпал я той сини до черта,

Лил на сердце, что так набекрень,

И пружинила ржаво аорта

Под гитар серебристую звень.

Я налил ей стоялого меда,

Я нарезал куплетами хлеб,

Нет без грусти любви у народа,

Что в своей несвободе окреп.

Ты уже в незастегнутом виде,

Что ты хочешь, мне ясно без слов.

Чтоб тебя уж совсем не обидеть,

И тебе я спою про любовь.

И как ворон спускается ниже,

Если чуешь, начни подпевать…

Знай, что лучшее в вашем Париже,

Ты со мною лишь сможешь понять.

2012

«Что ж такое? – сердце жжет без жали…»

Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел, того не подожжешь.

Сергей Есенин

Что ж такое? – сердце жжет без жали,

Месяц вылакал из глаз всю синь,

Не тобой я нынче опечален,

И с меня веселья не проси!

Ты ль в горячке чувственности грубой,

Но душой ни капли не любя,

Мне напомнишь поцелуем губы,

Что умели миловать губя?

Помнить тех, лишь с кем могла забыться,

Ты умеешь в жизни, разве нет?

И забвенья тени в наши лица

Невеселый вдавливает свет.

Я и ты – два очень разных слова,

Оттого мне страсть твоя – игра.

Жизнь отлита смертному из олова,

А любовь – из меры серебра.

Наше счастье соткано из боли,

Потому – непрочно на разрыв,

Только не зови своей любовью

Этот хищный чувственный порыв.

Не спою тебе я влажных песен —

Их не держит треснувший ушат,

То ль в сырое сердце въелась плесень,

То ли издырявилась душа.

Мы с тобой погаснем на рассвете —

Две до дна оплывшие свечи,

А пока мне месяц – лишний третий —

Цедит оловянные лучи.

В этом странном и нездешнем свете

Мне грустится больно о другой,

Что мерцала в ветреном поэте

Яркой серебристою звездой.

И пока она мне сердце гложет,

Лаской эту боль не потревожь.

Вспыхнешь ты кому-нибудь, быть может,

Лишь меня уже не подожжешь.