Осип Мандельштам. Сочинения - [2]

Наверх всплывает без усилий.

С притворной нежностью у изголовья стой

И сам себя всю жизнь баюкай;

Как небылицею, своей томись тоской

И ласков будь с надменной скукой.

1910

***

Душный сумрак кроет ложе,

Напряженно дышит грудь...

Может, мне всего дороже

Тонкий крест и тайный путь.

1910

***

Как кони медленно ступают,

Как мало в фонарях огня!

Чужие люди, верно, знают,

Куда везут они меня.

А я вверяюсь их заботе,

Мне холодно, я спать хочу;

Подбросило на повороте

Навстречу звездному лучу.

Горячей головы качанье,

И нежный лед руки чужой,

И темных елей очертанья,

Еще невиданные мной.

1911

***

Скудный луч холодной мерою

Сеет свет в сыром лесу.

Я печаль, как птицу серую,

В сердце медленно несу.

Что мне делать с птицей раненой?

Твердь умолкла, умерла.

С колокольни отуманенной

Кто-то снял колокола.

И стоит осиротелая

И немая вышина,

Как пустая башня белая,

Где туман и тишина...

Утро, нежностью бездонное,

Полуявь и полусон -

Забытье неутоленное -

Дум туманный перезвон...

1911

***

Воздух пасмурный влажен и гулок;

Хорошо и не страшно в лесу.

Легкий крест одиноких прогулок

Я покорно опять понесу.

И опять к равнодушной отчизне

Дикой уткой взовьется упрек,-

Я участвую в сумрачной жизни,

Где один к одному одинок!

Выстрел грянул. Над озером сонным

Крылья уток теперь тяжелы.

И двойным бытием отраженным

Одурманены сосен стволы.

Небо тусклое с отсветом странным -

Мировая туманная боль -

О, позволь мне быть также туманным

И тебя не любить мне позволь.

1911, 28 августа 1935

***

Сегодня дурной день,

Кузнечиков хор спит,

И сумрачных скал сень -

Мрачней гробовых плит.

Мелькающих стрел звон

И вещих ворон крик...

Я вижу дурной сон,

За мигом летит миг.

Явлений раздвинь грань,

Земную разрушь клеть

И яростный гимн грянь -

Бунтующих тайн медь!

О, маятник душ строг,

Качается глух, прям,

И страстно стучит рок

В запретную дверь к нам...

1911

***

Смутно-дышащими листьями

Черный ветер шелестит,

И трепещущая ласточка

В темном небе круг чертит.

Тихо спорят в сердце ласковом

Умирающем моем

Наступающие сумерки

С догорающим лучом.

И над лесом вечереющим

Встала медная луна;

Отчего так мало музыки

И такая тишина?

<Июнь> 1911

***

Отчего душа так певуча,

И так мало милых имен,

И мгновенный ритм – только случай,

Неожиданный Аквилон?

Он подымет облако пыли,

Зашумит бумажной листвой

И совсем не вернется – или

Он вернется совсем другой.

О, широкий ветер Орфея,

Ты уйдешь в морские края,-

И, несозданный мир лелея,

Я забыл ненужное "я".

Я блуждал в игрушечной чаще

И открыл лазоревый грот...

Неужели я настоящий

И действительно смерть придет?

1911

Раковина

Быть может, я тебе не нужен,

Ночь; из пучины мировой,

Как раковина без жемчужин,

Я выброшен на берег твой.

Ты равнодушно волны пенишь

И несговорчиво поешь;

Но ты полюбишь, ты оценишь

Ненужной раковины ложь.

Ты на песок с ней рядом ляжешь,

Оденешь ризою своей,

Ты неразрывно с нею свяжешь

Огромный колокол зыбей;

И хрупкой раковины стены,-

Как нежилого сердца дом,-

Наполнишь шепотами пены,

Туманом, ветром и дождем...

1911

***

О небо, небо, ты мне будешь сниться!

Не может быть, чтоб ты совсем ослепло

И день сгорел, как белая страница:

Немного дыма и немного пепла!

24 ноября 1911, 1915(?)

***

Я вздрагиваю от холода -

Мне хочется онеметь!

А в небе танцует золото -

Приказывает мне петь.

Томись, музыкант встревоженный,

Люби, вспоминай и плачь,

И, с тусклой планеты брошенный,

Подхватывай легкий мяч!

Так вот она – настоящая

С таинственным миром связь!

Какая тоска щемящая,

Какая беда стряслась!

Что, если, вздрогнув неправильно,

Мерцающая всегда,

Своей булавкой заржавленной

Достанет меня звезда[2]?

1912, 1937

***

Я ненавижу свет

Однообразных звезд.

Здравствуй, мой давний бред -

Башни стрельчатой рост!

Кружевом, камень, будь

И паутиной стань,

Неба пустую грудь

Тонкой иглою рань.

Будет и мой черед -

Чую размах крыла.

Так – но куда уйдет

Мысли живой стрела?

Или, свой путь и срок

Я, исчерпав, вернусь:

Там – я любить не мог,

Здесь – я любить боюсь...

1912

***

Образ твой, мучительный и зыбкий,

Я не мог в тумане осязать.

«Господи!»– сказал я по ошибке,

Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,

Вылетело из моей груди!

Впереди густой туман клубится,

И пустая клетка позади...

Апрель 1912

***

Нет, не луна, а светлый циферблат

Сияет мне,– и чем я виноват,

Что слабых звезд я осязаю млечность?

И Батюшкова мне противна спесь:

Который час, его спросили здесь,

А он ответил любопытным: вечность!

1912

Пешеход

М. Л. Лозинскому

Я чувствую непобедимый страх

В присутствии таинственных высот.

Я ласточкой доволен в небесах,

И колокольни я люблю полет!

И, кажется, старинный пешеход,

Над пропастью, на гнущихся мостках

Я слушаю, как снежный ком растет

И вечность бьет на каменных часах.

Когда бы так! Но я не путник тот,

Мелькающий на выцветших листах,

И подлинно во мне печаль поет;

Действительно, лавина есть в горах!

И вся моя душа – в колоколах,

Но музыка от бездны не спасет!

1912

Казино

Я не поклонник радости предвзятой,

Подчас природа – серое пятно.

Мне, в опьяненьи легком, суждено

Изведать краски жизни небогатой.

Играет ветер тучею косматой,

Ложится якорь на морское дно,

И бездыханная, как полотно,

Душа висит над бездною проклятой.

Но я люблю на дюнах казино,

Широкий вид в туманное окно

И тонкий луч на скатерти измятой;

И, окружен водой зеленоватой,