Осиное лето - [5]

Карла была больше не в силах смотреть пареньку в глаза. Она отвела взгляд. Дверь открылась; в кафе вошли двое. Седовласый мужчина в комбинезоне и тощая девушка с грязными светлыми волосами и личиком, которое, если его отмыть, возможно, оказалось бы хорошеньким. Лет двадцать-двадцать пять, подумала Карла. На девушке были покрытые пятнами слаксы защитного цвета, розовая, зашитая во многих местах блузка, а на ногах — пара «топсайдеров». От девушки дурно пахло, а в запавших голубых глазах застыло потрясенное, испуганное выражение. Уинслоу отвел ее к стулу за другим столиком, и она уселась, что-то бормоча себе под нос и уставясь на свои грязные руки.

Ни Карла, ни Джо не могли не заметить распухшие укусы, которыми было изрыто ее лицо, рубцы, уходившие вверх к самой границе волос.

— Господи, — прошептала Карла. — Что… что с ней стряслось…

— К ней Мэйс забегал, — сказал Тоби. — Сохнет он по Мисс Нэнси, вот что.

Уинслоу уселся за отдельный столик, раскурил трубку и попыхивал ею в мрачной тишине.

Вышла Эмма с подносом. Она несла глубокие тарелки с супом, небольшие пакетики картофельных чипсов и сэндвичи. Подавать она начала с Тоби.

— Совсем скоро придется съездить в бакалейную лавку, — сказала она. — Мы уж почти все приели.

Тоби принялся жевать свой сэндвич и не ответил.

— У меня на хлебе корка, — прошептала Триш матери. К личику девочки льнул пот, а глаза были круглыми и испуганными.

В кафе стояла такая духота, что Карла теперь с трудом это выдерживала. Блузка молодой женщины пропиталась потом, а от запаха немытой Мисс Нэнси к горлу подкатывала тошнота. Карла почувствовала, что Тоби наблюдает за ней, и вдруг обнаружила, что ей хочется истошно завизжать.

— Простите, — удалось ей сказать Эмме, — но моя девчурка не любит есть хлеб с коркой. У вас нет ножа?

Эмма заморгала и не ответила; рука, ставившая перед Джо тарелку с супом, нерешительно замерла. Уинслоу тихо рассмеялся, но в этом смехе не было радости.

— А как же, — отозвался Тоби и полез в карман джинсов. Он вытащил складной нож, раскрыл лезвие. — Давай, я сделаю, — предложил он и принялся срезать корку.

— Мэм? Ваш суп. — Эмма поставила перед Карлой миску.

Карла знала, что не сумеет проглотить ни ложки горячего супа… в этом уже полном влажного пара кафе — ни за что.

— А нельзя ли… нельзя ли попить чего-нибудь холодного? Пожалуйста.

— Ничего нету, одна вода, — сказала Эмма. — Морозильник сломался. Ш-ш-ш, кушайте суп. — Она отошла обслужить Мисс Нэнси.

И тогда Карла увидела.

Под самым своим носом. Написанное буковками, плававшими на поверхности «алфавитного» супа.

Мальчишка сумасшедший.

Нож трудился — резал, резал…

В горле у Карлы было сухо, как в пустыне, но, несмотря на это, она сглотнула, следя глазами за лезвием, двигавшимся так страшно близко от горла ее дочурки.

— Сказано же, ешьте! — Эмма почти кричала.

Карла поняла. Она погрузила ложку в миску, помешала, подцепила всплывшие буквы, чтобы Тоби не увидел, и отхлебнула, чуть не ошпарив язык.

— Нравится? — спросил Тоби у Триш, держа нож у лица девочки. — Глянь, как сверкает. Скажи, красивая вещь…

Он не закончил фразу — горячий алфавитный суп в мгновение ока полетел ему в глаза. Но это сделала не Карла. Это сделал очнувшийся от дурмана Джо. Тоби вскрикнул, навзничь повалился со стула. Джо хотел перехватить нож, они схватились на полу, но и ослепнув рыжий мальчишка не подпускал Джо к себе. Карла сидела и не могла двинуться с места, точно приросла к стулу, а драгоценные секунды убегали.

— Убейте его! — визгливо крикнула Эмма. — Убейте гаденыша! — Она принялась охаживать Тоби подносом, который держала в руках, но в суматохе большая часть ударов доставалась Джо. Как цепом молотя по воздуху рукой с зажатым в ней ножом, Тоби зацепил футболку Джо, пропоров в ней дыру. Тут уж вскочила и Карла. Мисс Нэнси пронзительно вопила что-то нечленораздельное. Карла попыталась схватить мальчишку за запястье, промахнулась и попыталась снова. Тоби вопил и корчился, физиономия рыжего мальчишки превратилась в жуткую, перекошенную пасть, но Джо держал его изо всех своих убывающих сил. «Мама! Мама!» — плакала Триш… а потом Карла наступила на запястье Тоби, пригвоздив руку с ножом к линолеуму.

Пальцы разжались, и Джо подхватил нож.

Вместе с матерью он отступил, и Тоби сел. В его лице бушевала вся ярость Ада.

— Убейте его! — кричала Эмма, красная до корней волос. — Проткните его злобное сердце, этим самым ножом проткните! — Она хотела схватить нож, но Джо отодвинулся от нее.

Уинслоу поднимался из-за столика, по-прежнему хладнокровно дымя трубкой.

— Ну, — спокойно проговорил он, — давай. Раз, два — и готово.

Тоби отползал от них к двери, протирая рукавом глаза. Он сел, потом медленно поднялся — сперва на колени, потом на ноги.

— Он совершенно ненормальный! — сказала Эмма. — Поубивал в этом проклятом городишке всех до единого!

— Не всех, Эмма, — откликнулся Тоби. Его улыбка вернулась. — Еще не всех.

Карла обнимала Триш, и ей было так жарко, что она боялась лишиться чувств. Воздух был спертым, тяжелым, а Мисс Нэнси, ухмыляясь ей в лицо, теперь тянулась к ней грязными руками.

— Не знаю, что здесь творится, — наконец проговорила Карла, — но мы уходим. Есть бензин, нет ли — мы уезжаем.