Ошибки здоровья - [4]

Как-то еще можно понять тех, кто гоняется за модной одеждой. Но предпочитать лекарство только потому, что оно новое... Опасная дурь.

И обидно за старые добрые средства, незаслуженно забываемые. Как и за добрые старые книги, добрых людей, добрую музыку, добрые мысли...

— Но почему же все-таки знаменитые лекарства, когда-то хорошо помогавшие многим больным, теперь не в моде? Уже не действуют — или?..

— Вот главное: любое лекарство в каком-то проценте случаев не помогает — не действует, а в каком-то действует либо наоборот, либо не в ту сторону, вбок куда-то — и побочное действие становится основным.

Это общий закон. Не только для лекарств. Для всего на свете. Нет панацеи и не может быть никогда. Но люди ее непрерывно ждут, неизбывно хотят, и на этом противоречии создалась целая психология, она и работает в лекарственном бизнесе. И далеко не только в нем...

Когда я был начинающим психиатром, психотропные средства только еще входили в почет — новые (теперь уже старые) препараты с мощным (теперь уже относителыю слабым) воздействием на психику. Сообщали о фантастических результатах, говорили, что это революция в психиатрии. Казалось, еще немного, и с психическими заболеваниями будет покончено.

Психотропные средства в обиходе и нынче, их стало гораздо больше, они действуют сильнее, прицельное.

Есть люди, живущие на психотропах годами и даже десятилетиями, для них это решающая поддержка, как, скажем, для диабетиков инсулин. Но увлечение уже меньше. Уже ясно, что побочное действие слишком часто перевешивает лечебное; что и эффект лечебный ограничивается лишь воздействием на симптомы, но не устраняет причин; что в препаратном буме забыли о таких испытанных средствах, как человеческое слово, человеческий взгляд, человеческое прикосновение...

«Не назначайте лекарств... Не хочу подсаживаться.»

Все чаще слышишь такое от пациента и видишь — в опасливом взгляде на рецептурные бланки...

В лекарства особенно горячо верили в 20—30-е годы, после появления первых сильных иммунных и гормональных препаратов, и два десятилетия после войны, когда восторжествовали мощные антибиотики. Сейчас вера эта пошатнулась, хотя никогда еще мы не знали такого изобилия лекарств чуть ли не на все случаи жизни.

— Но почему же?

— Всякое увлечение несет в себе неизбежность спада, отмашки — всеобщий закон волнообразности, неискоренимый маятник. Всякое заблуждение обязательно поменяет свой знак на обратный, и не один раз, а много...

Сегодня медицина технизирована, химизирована, коммерциализирована. Нагромождение отчуждения, лжи и манипулирования. А больные — все те же люди, что и во времена гиппократовы. Все те же малые детишки-зверушки, которые ждут своего Доктора Айболита...

Они не хотят, чтобы врачи закрывались от них лекарствами, приборами, аппаратами, иглами и прочей амуницией. Хотят живого общения и непосредственного влияния. Как и в стародавние времена, хотят видеть во враче Человека. Которому Можно Верить. Чтобы Доктор на них смотрел, слушал, чтобы разговаривал... Хотят живого прикосновения и улыбки, хотят врачебной ласковой строгости, хотят, чтобы с ними возились. Таблетка же, будь это даже великий, знаменитый и всемогущий веломотоциклин, — таблетка безлична, бездушна...

А есть ведь еще и те, кому недостаточно и общения с Человеком, Которому Можно Верить. Кому хочется не просто верить, но знать, как все происходит — и быть не только потребителем, но и сотворцом своего здоровья.

- Настороженно-отрицательное отношение к лекарствам — явление уже массовое. Почему?..

Потому что многие фармацевтические фирмы «засветились» недобросовестностью. Нагому что реклама лекарств — навязчивая, оголтелая как и вся реклама. Потому что лекарственное вторжение не подкрепляется психологическим уровнем работы, душевностью, а довольно часто и «подкрепляется» наоборот — человека вгоняют в коммерчески выгодные болезни... Потому что лекарства вызывают лекарственные зависимости, а люди этого уже не хотят.

Задача медиков в наступающем тысячелетии — научиться соединять разные методы и уровни лечения, создать, верней, воссоздать Целостную Медицину...

«СНИМУ ПОРЧУ, СНИМУ ДЕВУШКУ»...

— Как вы относитесь к психоанализу? Насколько он применим и приемлем в наших условиях?

Мое мнение: настоящим психоаналитиком на всем земном шаре был только один человек. Имя его — Зигмунд Фрейд. Все остальные психоаналитиками лишь величаются — все имитаторы, искренние либо лукавые...

Хотя Фрейд хотел думать, что создал тиражируемый метод — его в настоящем фрейдовском качестве невозможно ни повторить, ни как-либо развить.

Самые порядочные и талантливые из учеников Фрейда пошли другими путями, своими... На Западе получил развитие не психоанализ, а психобизнес.

— А у нас он тоже есть?

— Разумеется. С нашенской спецификой. Взгляните в любую газету объявлений, раздел «Разное». «Обеспечу успех», «приворожу», «сниму сглаз и порчу», а рядом — «сниму квартиру, сниму свадьбу, сниму девушку»...

Всерьез говоря, психобизнес — дело, как мир, старинное, никуда мы от него не денемся. Психобизнес — это и наркология, и астрология и эзотерика, и разные секты...