Ошибки в формуле любви - [11]

— Долго — это сколько?

— Пять минут и больше.

— Маш, ты правда псих.

— Я знаю, но все равно, — вздохнула я. — Поэтому я придумала отключать звук.

— Глупость какая. Зачем?

— Чтобы типа забыть, что жду ответа, потом посмотреть, а он уже ответил. Так спокойнее. Понимаешь?

— Не очень, — сказала Катя. — Но если так ты меньше психуешь, то все нормально. Кстати, вы не говорили о свидании?

— Мы же в субботу встречаемся.

— В субботу — туса, это все фигня. Нужно отдельно встречаться, чтобы только ты и он.

— Я так точно с ума сойду.

— Ничего, переживешь. Ой, глянь, какой галстук сегодня у Адольфа… видишь буковки LV?

— Ага. А что это значит?

— Луи Вюиттон, — сказала Катя. — А видишь крокодильчика на рубашке?

— Да.

— Адольф модный чувак, — улыбнулась Катя. — Рубашка от «Лакост», галстук от «Луи Вюиттон». А костюм — помнишь, на прошлой неделе он в нем был? Типа с заплатками на локтях. Говорят, что он от «Армани».

Прозвенел звонок с урока. Последний, седьмой урок. Я собрала вещи и пошла к выходу.

— Мария, вы меня приятно удивляете, — сказал Адольф мне в спину. Я обернулась. Не понимаю, что он имеет в виду. — Контрольную написали очень достойно. Не ожидал от вас.

— Спасибо, — смутилась я. — Сама не ожидала.

— Продолжайте в том же духе, — улыбнулся он.

В этот момент я заметила, что у него темно-карие глаза. Я попрощалась и вышла. В коридоре толпилось несколько парней из параллельного класса. С молотками, гвоздями, линейками… Они собирали стенды, посвященные истории школы. На стенах в основном черно-белые фотографии, которым больше тридцати лет, наверное.

Несколько стендов были уже готовы. Я подошла ближе. Лицо на фото показалось мне очень знакомым, будто я не просто его знала, а общалась с ним всего пару минут назад. Тридцать лет назад Адольф был жгучим кареглазым брюнетом. И не носил усы и очки. «А он ничего», — подумала я и пошла искать свою куртку.

Я поднялась на третий этаж за Гошей, все еще думая об Адольфе. В голову лезли глупые мысли. Например, такая: если бы сейчас он выглядел так, как тридцать лет назад, я бы из принципа не только выучила химию, но и даже начала бы ее понимать!

Гоша выполз из игровой комнаты с мятым листком бумаги в руке. Сначала он казался недовольным, но, увидев меня, тут же повеселел и побежал навстречу. Потом кинулся обниматься.

— Вот, это тебе, — сказал он и протянул мятый лист бумаги.

— Мне? — удивилась я.

— Тебе, — серьезно ответил Гоша, завязывая шнурки на ботинках. — Сам сегодня сделал. Ты посмотри!

Я развернула лист. Аппликация из цветной бумаги. Три разных цветка. Такие неумелые, неровные, кривые… Где-то неаккуратно отрезано, где-то следы клея.

— Спасибо, — улыбнулась я. — А за что?

— Просто так, — пожал плечами Гоша. — Ты хорошая.

— Георгий… — начала я.

— Что?

— Мне кажется, твоя мама расстроится, если узнает, что ты подарил это мне, а не ей, — сказала я. — Наверное, это будет не очень хорошо. Ты так не думаешь?

Гоша задумчиво застегнул куртку. Ответил он чуть позже, когда мы вышли на улицу.

— Я не знаю. Не думал об этом. Захотел подарить тебе и подарил.

— Понятно.

— Мама не расстроится, — сказал Гоша. — Она расстроится, если только годовой баланс не сойдется.

— Откуда ты знаешь такие слова? — улыбнулась я.

— Подслушал, — загрустил Гоша.

Жалко его. Почти не видит Эльзу. Наверное, это очень трудно, когда тебе семь лет, а твоя мама — главный бухгалтер в огромной компании с офисами по всей России.

— Гош, спасибо тебе за подарок, но давай сделаем так.

— Ну?

— Сделаешь завтра маме такой же? И подаришь вечером. Ладно?

— Сделаю, — отозвался Гоша. — Ладно уж.

— Ну и молодец.

Придя домой, мы дружно кинулись в большую комнату. Гоша — к любимой игровой приставке, а я к дивану, на котором утром оставила мобильник.

Последнее время я не брала его в школу. Телефон мог работать не больше четырех часов — и то если его вообще не трогать, никому не звонить, не писать сообщений. Я поставила его на подзарядку и включила.

Тут же пришли две новые эсэмэски от Ильи. Он хотел, чтобы я подала ему идею о том, куда бы нам всем пойти гулять в субботу. Сидеть на улице у подъезда становится холодно, поэтому нужно искать другие доступные и теплые места.

— Тебе твой парень написал? — спросил Гоша, не отрываясь от игры.

— С чего ты взял?

— Ты уже десять минут смотришь в телефон и улыбаешься. Его Илья зовут?

— Откуда ты знаешь?

Гоша явно растерялся, а правильного ответа на мой вопрос еще не придумал. Похоже, он копался в моем компьютере. И когда он только успел?

— У тебя комп включен, а я мимо проходил. На экране была его фотка. И файл назывался его именем.

— Ну хорошо, — сказала я.

— А он у тебя большой, — продолжил Гоша. — Почти как папа.

— Скажешь об этом папе — побью, — пригрозила я. — И вообще он мне не парень, а просто нравится.

— Ооочень нравится, — протянул Гоша. — Я видел фото вашей тусы. Ты такая испуганная, когда он рядом! И красная, как помидор!

Дальше Гоша договорить не успел, потому что ему в спину полетел желтый плюшевый покемон, размером с подушку.

— Да ты не парься, Машка, я никому не скажу!

— Я очень надеюсь, что не проболтаешься.

— Честное слово!

— Ну-ну…

Я вышла на кухню налить себе чаю, думая о том, как сейчас включу комп и поболтаю с кем-нибудь по скайпу. Может, с родителями, или с подружками, или с Катькой. Интересно, а у Ильи есть скайп?