Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - [2]

– Кенни, – девушка прижалась к нему, чувствуя, что нервничает из-за того, о чем собиралась объявить. – Нам нужно еще кое о чем поговорить.

Его мышцы слегка напряглись под ее рукой.

– О беременности, – сказал он.

Ей было неприятно, что он назвал это беременностью. Коринн полагала, что неверно поняла его улыбку.

– О ребенке, – сказала она. – Верно.

Он вздохнул.

– Кор, я думал об этом и просто считаю, что сейчас не время. Тем более что в следующем году ты переходишь на новую работу. Разве тебе мало волнений?

– Все должно получиться, – сказала она. – Ребенок родится в конце мая. Я возьму отпуск в конце года, а за лето освоюсь с ролью мамы, найду кого-нибудь для ухода за ребенком и все такое. – Коринн погладила себя по животу. Была ли это игра воображения или ее живот уже слегка округлился? – Мы так давно вместе, – продолжала она. – Какой смысл делать аборт, когда мне почти двадцать семь лет, а тебе – тридцать восемь и мы можем позволить себе родить ребенка. – Она не сказала о том, что еще волновало ее.

Разумеется, мы должны будем пожениться. Наконец-то.

Они были помолвлены и жили вместе уже четыре года, и если бы ее беременность побудила их наметить дату свадьбы, она была бы рада.

Кен обнял ее за плечи, потом сел.

– Давай поговорим об этом потом, ладно? – сказал он.

– Когда? – спросила Коринн. – Мы не можем и дальше откладывать этот разговор.

– Позже, сегодня вечером, – пообещал он.

Девушка проследила за его взглядом, который был направлен на телефон, стоявший на ночном столике. На нем мигал сигнал сообщения. Кен взял трубку, нажал на кнопку голосового сообщения, а потом послушал.

– Три сообщения, – сказал он, нажав другую кнопку на телефоне. Свет в комнате был тусклый, но она все еще могла видеть, как он закатил глаза, слушая первое сообщение. – Твоя мать, – сказал он. – Говорит, что это срочно.

– Не сомневаюсь. – Коринн усмехнулась. Теперь, когда Дрю проговорилась о ее беременности родителям, она, вероятно, будет трезвонить каждый день, говоря, что это срочно. Мать уже отправила ей сообщение по электронной почте, в котором написала, что рыжеволосые женщины больше других склонны к кровотечению после родов. Спасибо за информацию, мама. Она и не подумала ответить. За последние три года Коринн разговаривала со своей матерью не более пяти раз.

– Еще одно от Дрю, – сказал Кен. – Она просит перезвонить тотчас же, как ты прослушаешь ее сообщение.

Это обеспокоило ее больше. Срочное сообщение от матери можно было проигнорировать. С сестрой было сложнее.

– Надеюсь, ничего не случилось, – сказала Коринн, садясь на кровати.

– Она позвонила бы тебе на сотовый, если бы было что-то важное, – сказал он, все еще держа трубку у уха.

– Точно. – Встав с кровати, девушка натянула на себя короткий зеленый халат, потом взяла телефон с комода и включила его. – Правда, сегодня я не включала свой сотовый телефон из-за экскурсии.

– Какого… – Кен нахмурился, слушая следующее сообщение. – О чем, черт побери, ты говоришь? – Он кричал в телефон. Бросив взгляд на часы, он прошел через комнату и включил телевизор.

– Что происходит? – Коринн смотрела, как Кен переключал каналы, пока не добрался до местного телеканала WIGH, где он работал репортером.

– Сообщение от Даррена, – сказал он, нажимая на другой телефонный номер в трубке. – Он недоволен мной из-за сюжета о деле Глисона.

– Что? – Она не верила своим ушам. – Почему?

– Он сказал, что для этого есть очевидные причины, как будто я должен знать, о чем, черт возьми, он говорит. – Кен снова посмотрел на часы, и она поняла, что он ждет шестичасовых новостей. – Давай, ну давай, – говорил он телевизору, или телефону, или, может быть, им обоим. – Дай мне Даррена! – кричал он в трубку. – Ну и где же он? – Мужчина положил трубку, а потом снова взял ее и принялся набирать номер.

– Они не могут лишить тебя этого сюжета, – сказала она. – Это было бы так нечестно после всего, что ты сделал. – Сюжет о Глисоне был его детищем. Кен привлек к нему внимание большей половины страны. Все говорили о нем как о кандидате на премию «Роуздейла».

– Даррен спросил, знал ли я об этом, словно я что-то утаил от него. – Кен провел пальцами по волосам. – О, не посылай мне своих чертовых голосовых сообщений, – сказал он в трубку. – Вот проклятье. – Коринн чувствовала его нетерпение, пока Кен ждал, когда уйдет сообщение. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду, меня отстранили от сюжета о деле Глисона? – закричал он. – Позвони мне!

Коринн смотрела вниз, на сотовый телефон в своей руке, просматривая звонки.

– У меня пять сообщений из дома родителей, – сказала она. – Что-то действительно не так. Лучше я перезвоню…

– Ш-ш-ш, – произнес Кен, прибавляя звук, когда зазвучала вульгарная музыкальная заставка, возвещающая о новостях, и на экране появился ведущий Пол Провост.

– Добрый вечер, Треугольник! – поприветствовал Пол, обращаясь к тем, кто проживал в районе Роли-Дарема-Чапел-Хилла. – Всего несколько часов назад Тимоти Глисону должны были вынести приговор за совершенное им в 1977 году убийство Женевьевы Рассел и ее нерожденного ребенка, но шокирующие откровения бросили тень сомнения на его виновность.