Ошибки Г. К. Жукова (год 1942) - [34]

Белов решил, что полковник Москалик в конце апреля подготовит и в мае проведет соединение с полком «Лазо», но обстановка и действия противника помешали ему выполнить задуманное. В первых числах мая противник начал активные действия против полка «Лазо», потеснил его на запад и занял несколько населенных пунктов. Но полк дрался неплохо, он не только удержал занимаемый район, но в дальнейшем сам несколько потеснил немцев, вернув ряд населенных пунктов обратно. К 15 мая, немцы возобновили действия против полка «Лазо», но сильные дожди помешали им применить танки, и они вскоре прекратили здесь активные действия. Наступление дивизии Москалика и полка «Лазо» в направлении на Спаск-Деменск значительно мешали врагу сосредотачивать ударную группировку, предназначенную для активных действий против группы Белова.

Теперь о партизанском отряде Жабо. Его общая численность превышала 1500 человек. В.В. Жабо являлся офицером, присланным из разведывательного отдела штаба Западного фронта. Комиссаром у него был старший политрук Лифшиц Израиль Файвелевич. Жабо был, очевидно, слишком высокого мнения о своей персоне и не отличался

дисциплинированностью, или, чего доброго, уважением к старшим по званию и по должности. В штабе группы Белова ни разу не видели его, ибо на вызовы он никогда не являлся. Даже на самые серьезные совещания, созываемые генералом Беловым, Жабо всегда присылал вместо себя «полномочных представителей», или вообще не реагировал на вызовы. Ходила шутка - «а существует ли вообще Жабо?» Если ему не совсем было выгодно подчиняться Белову, он немедленно радировал во фронт и просил переподчинить его 4-му ВДК. И, вскоре Белов получал указание - «подчинить Жабо командиру 4-го ВДК Казанкину». В тех же случаях, когда командир 4-го ВДК начинал нажимать на Жабо, он снова радировал во фронт - и тогда его переподчиняли Белову. Отряд Жабо получил наименование отдельного партизанского полка без присвоения ему номера. Полк, как и его командир, не отличался ни дисциплиной, ни высокой боеспособностью. В результате, ни одно распоряжение полк не выполнил точно и в срок, а когда немцы 24 мая 1942 года, перешли в наступление, то участок полка Жабо оказался самым слабым в обороне. Боевые порядки полка в несколько часов были смяты, и уже на второй день полк, как таковой перестал существовать, он разбежался, а его командир поспешил на восток и вскоре перешел линию фронта. Его мало интересовали кровопролитные бои и судьба группы Белова, как, впрочем, мало интересовался этим и Командующий фронтом. В целом же партизанские отряды и группы оказали группе войск Белова значительную помощь. Они стали настоящими боевыми частями, грозными для врага, источником сил группы.

После долгих хлопот Белову удалось добиться разрешения от Жукова на организацию партизанских частей и соединений, что значительно упорядочило руководство их действиями, способствовало мобилизации разрозненных сил под единым командованием. Пятимесячные успешные действия в тылу врага группы Белова были результатом этих мероприятий.

Разрешение фронта было оформлено лишь 20 мая следующим документом: «. 1. Создать особую группу войск генерала Белова, в которую беспрекословно включить:

- 1 гв. КК в составе 1-й и 2-й гв. КД, 329-ю сд, 4-й ВДК, все партизанские формирования, действующие в этом районе.

2. Командование «особой группой войск» возложить на командира 1-го гв. КК генерала-лейтенанта Белова. Управление войсками группы возложить на штаб 1-го гв. КК.

3. Распоряжением генерала Белова партизанские отряды «Дедушка», «имени Лазо», «имени 24-й годовщины РККА» и «Жабо» переформировать в две партизанские стрелковые дивизии и отдельный партизанский полк, присвоив им наименования:

- 1-я партизанская стрелковая дивизия в составе 1-го, 2-го, 3-го партизанских стрелковых полков;

- 2-я партизанская стрелковая дивизия в составе 4-го, 5-го и 6-го партизанских стрелковых полков;

- 1-й отдельный партизанский стрелковый полк. Жуков Булганин Соколовский».

ПОМОЩЬ АВИАЦИИ В РЕЙДЕ

В первые же дни, даже часы пребывания группы войск Белова в тылу врага, она почувствовала острую необходимость в прикрытии с воздуха нашей авиацией, потому что враг обрушился на нее своими бомбардировщиками и штурмовиками и днем, форменным образом, не давал ей «дышать». Появление в населенном пункте, на снежном поле или дорогах даже одиночного всадника было достаточно для того, чтобы самолеты немцев начинали штурмовку и обстрел. Они успокаивались лишь тогда, когда погибала лошадь или всадник. Вот почему без прикрытия с воздуха не могло быть и речи о каких-либо боевых

действиях днем, а зенитной артиллерии, как уже было сказано, в группе не было. Поэтому днем войска «прятались». Совершали же марши и вели бои только ночью. Огонь по самолетам врага из винтовок, пулеметов и противотанковых ружей был малоэффективен. Так обстоял вопрос с действиями боевой авиации по прикрытию боевых порядков группы Белова с воздуха.

Но с началом боев в тылу врага у нее появилось много тяжелораненых. Их необходимо было срочно эвакуировать, нужны были медикаменты, консервированная кровь, наконец, продовольствие, фураж и боеприпасы. В тылу врага с первых дней почувствовали «голод» пушки, пулеметы и автоматы. Но кавалеристы вскоре научились находить боеприпасы в снегу, и с ними стало легче, а вот люди и лошади начали голодать сразу же. Здесь вопрос нельзя было решить за счет «местных ресурсов» - слишком много было воинов и лошадей, и слишком малы были местные ресурсы, а точнее их вообще почти не было. С оружием и боеприпасами было легче потому что, как уже упоминалось, в районе действий группы войск Белова еще осенью 1941 года произошла трагедия с целым нашим резервным фронтом. В окружение попали все его склады, вооружение, боеприпасы, тылы, госпиталя. Продовольствие разобрало население и, частично, немцы, а боеприпасы и вооружение вплоть до танков и артиллерии включительно кавалеристы находили брошенными или спрятанными. В поисках оружия и боеприпасов им помогали партизаны, местное население и особенно ребята, которые, как всегда и везде, все знают и все ведают. В селе Пикары Дорогобужского района тринадцатилетние мальчишки - Николай Хорошев, Семен Казаков и Петр Михайлов, при отходе наших войск осенью 1941 года закопали и запрятали много оружия, и вот теперь они притащили и сдали его в штаб группы. В Дорогобуже четырнадцатилетний Саша Подгорин сдал в кавполк два станковых пулемета и боеприпасы к ним. Подобных примеров было много.