Ошибка Нострадамуса - [59]

Из-за дороговизны Фридрих так и не обзавелся флотом, хотя Пруссия имела выход к морю. Он не стремился владеть колониями, ибо это было бы слишком накладно. Его судьи и чиновники получали такую плату, что еле-еле сводили концы с концами. Хозяйство самого короля велось с неслыханной для королевских дворцов экономией.

Гардероб Фридриха состоял из одного парадного костюма, прослужившего ему всю жизнь, трех старых плащей, нескольких потертых кафтанов, золотистого камзола с табачными пятнами и пары стоптанных ботфортов. Его можно было бы принять за скрягу, если не знать, что средства, которые он получал от своего народа, безмерно отягощенного налогами, всецело тратились на армию. На содержание приличного двора средств уже не было.

Но кроме Фридриха-правителя существовал еще и другой Фридрих: скрипач и флейтист, метафизик и поэт, сохранявший страсть к музыке, книгам и научным занятиям даже в вихре тягчайших испытаний. И, может быть, именно это проливает более яркий свет на его характер, чем все выигранные им сражения.

* * *

Время шло, но Мария-Терезия ни на минуту не забывала о нанесенной ей обиде. Кровоточила гордость, неутоленная жажда мести не давала покоя. Могла ли она забыть, как ее, рано осиротевшую, на пороге материнства вынудили бежать из древней столицы, исконной вотчины предков, а на богатые владения наследницы Габсбургов набросились как шакалы те, кто поклялся ее защищать. И первым среди этих разбойников был Фридрих. Он овладел Силезией, как насильник овладевает беспомощной женщиной, отторгнув эту богатую землю не только от австрийского дома, но и от католической церкви. Безбожный король позволял всем своим подданным молиться любым богам как им заблагорассудится. Марии-Терезии, фанатичной католичке, была непереносима сама мысль о равенстве религий. К тому же богохульные речи и сочинения короля Пруссии, как и ужасные слухи о его безнравственной жизни, глубоко возмущали женщину, которая в расцвете молодости и красоты сумела преодолеть все искушения и сохранила незапятнанным свое имя.

Вернуть Силезию и уничтожить не только Фридриха, но и всю династию Гогенцоллернов стало целью ее жизни. Эта австрийская Юнона потратила годы, чтобы сколотить против заклятого врага еще не виданную в Европе коалицию. Благодаря искусной дипломатии Мария-Терезия добилась союза с Россией, Польшей и Швецией. Труднее всего было склонить на свою сторону Францию. Эти две великие континентальные державы разделяла трехвековая вражда, время от времени переходившая в ожесточенные войны. Тем не менее Мария-Терезия своего добилась. Она ловко воспользовалась тем, что Фридрих, обладавший несносным характером, сумел оскорбить всех своих соседей. Его едкий саркастический язык жалил всех без разбора. Его остроты в адрес сильных мира сего наносили болезненные раны. Его сатирические стихи и эпиграммы задевали честь и достоинство чуть ли не всех европейских монархов. О женщинах же Фридрих отзывался настолько гнусно, что этого не могла ему простить даже самая снисходительная из них. К его несчастью, почти весь Европейский континент управлялся в то время дамами с железным характером. Темой его ядовитых сарказмов не раз были альковные дела российской императрицы Елизаветы. Но больше всего доставалось мадам де Помпадур, фаворитке безвольного и тупого Людовика XV, фактически управлявшей Францией. Каждый раз, когда Помпадур сообщали очередную непристойную эпиграмму Фридриха в ее адрес, она испытывала пароксизм ярости. Этим и воспользовалась Мария-Терезия. Высокородная королева, гордая дщерь габсбургского дома, добродетельнейшая из матрон, написала собственноручное письмо «своей дорогой кузине», низкорожденой и вульгарной наложнице, известной своей продажностью, поставлявшей в молодости детей в гарем старого развратного откупщика. Мария-Терезия изъявила «дорогой кузине» свое уважение, предложила дружбу и попросила помочь в одном деликатном деле. Покоренная и очарованная фаворитка без труда добилась от Людовика XV того, что было нужно. Мощная антипрусская коалиция стала свершившимся фактом.

От своих агентов в Вене и Париже Фридрих получал обстоятельные донесения и был прекрасно осведомлен о том, какая опасность грозит ему и его королевству. Созданная против него коалиция в десятки раз превышала ресурсы и возможности Пруссии. Население выступивших против Фридриха стран превышало сто миллионов человек, в то время как население Пруссии едва насчитывало пять миллионов. Разница в богатстве была столь же велика. Такого неравенства в силах еще не бывало в истории войн.

Все это Фридрих прекрасно понимал. Но все же имелся мизерный шанс на спасение. Прусская армия хоть и казалась карликовой по сравнению с силами противников, была прекрасно обучена, имела превосходных офицеров, привыкла побеждать и слепо верила в звезду своего вождя. Быстрота маневрирования и мобильность отчасти компенсировали ее малочисленность. Гений вождя, стойкость солдат и удачное стечение обстоятельств могли дать Пруссии необходимый выигрыш во времени — а там видно будет. Принимая все это во внимание, Фридрих решился нанести упреждающий удар.