Ошибка небес - [107]

Хартли именно та женщина, ради которой стоит бороться до последнего вздоха.

Дэвид секунд пять внимательно вглядывался в своего шефа, после чего вышел из кабинета Прескота. Злость и ревность, смешавшись с удивлением, с новой силой принялись клокотать в его груди.

Наручники Тома Уилсона, напомнили о себе, ударив агента Грина по бедру.

«Директор Прескот запретил мне устанавливать на Лаки жучок, так что я вмонтировал его прямо в наручники. Устройство записи почти невозможно отследить. Оно пишет на встроенную флеху, а включается на голос. Так что, если генерал Хаффман решит поменять пыточную или поставит глушилку, мы все равно сможем его записать… Если успеем. Прескот просто с ума сходит, когда дело касается агента Хартли», ‒ припомнил Дэвид разговор с Томом.

Ускорив шаг, Дэвид почти побежал к лифту. Нетерпение росло с каждой секундой, пока лифт спускал его на третий этаж со скоростью уставшей черепахи. И вот, когда он почти добрался до своего кабинета, агент Беркли остановила его каким-то нелепым вопросом. Отмахнувшись от сотрудницы, Грин влетел в свой кабинет, закрыв за собой дверь на ключ.

Найти способ добраться до аудиоустройства, замурованного в наручники, оказалось непростым занятием. Дэвиду пришлось потратить несколько драгоценных минут на то, чтобы заветная флешка оказалась в его руках, а наручники Тома при этом не пострадали. Когда дело было сделано, поборов взявшиеся из ниоткуда сомнения в этичности своего поступка, он вставил флеш-накопитель в ноутбук.

Первое, что Дэвид услышал, был его разговор с Томом, далее шла запись из штаб-квартиры Ричарда. Остановив проигрыватель, агент Грин упорядочил аудио-файлы по времени их записи. Файлы, сделанные в день ареста генерала, его не интересовали, ведь разговор Лаки с генералом он слышал из фургона, а после задержания, наручники, все еще сковывающие Хаффмана, уехали вместе с ними, когда как Лаки осталась с шейхом. Агент Грин перешел к записям следующего дня, нещадно перематывая посторонние голоса, записанные глупым устройством. В конце концов, включилась запись с голосом Лаки, из которой стало понятно, как наручники перекочевали к ней. Звук ее голоса, непринужденность разговора с посторонними людьми, музыкой лился из наушников, заставляя Дэвида то гордиться ею, то улыбаться ее шуткам, пока он не открыл файл, начинающийся со слов Ричарда: «Привет, Кэс».

Томный голос Ричарда и, что не менее ужасно, лукавое и

заигрывающее контральто Лаки, стерли улыбку с губ Дэвида. По мере разговора, выражение его лица так часто менялось, что стороннему наблюдателю могло бы показаться, что у агента случился припадок. Разговор уже закончился, а Дэвид все еще, почти не дыша, сидел и смотрел в пустоту.

‒ Боже, ‒ только и смог выговорить он, наконец, поняв причину столь неожиданной дружбы между его родителями и Лаки, ее неординарных шпионских способностей, и самое мучительное – связи с Ричардом.

Глава 58.

Час! Уже целый час Дэвид был вынужден сидеть за угловым одиночным столиком бара «Подкова», прячась в тени этого малопривлекательного для остальных посетителей места от беззастенчиво флиртующей с барменом и выпивающей рюмку за рюмкой Лаки.

«Боже, что я здесь делаю? Что я вообще делаю?» ‒ в очередной раз спросил он себя.

Перед Дэвидом стояла дилемма: презреть свои чувства к Лаки и уйти из бара, пока она его не заметила или попытать призрачную удачу и заговорить с ней.

Залпом допив виски, к которому до этого момента он даже не притронулся, Дэвид двинулся к барной стойке.

‒ Мисс Хартли, Вы позволите Вас угостить? ‒ присел он рядом с Лаки.

‒ Оооо, мистер Грин, какая неожиданность, ‒ обернулась к нему Кассандра, ‒ какими судьбами в Чикаго? Только не говорите, что директор Прескот решил прервать мои маленькие каникулы и не придумал ничего лучше, как послать Вас?

‒ Нет, директор не имеет никакого отношения к моему приезду, но ты все еще числишься в моем отделе. И не отключи ты телефон, знала бы что у нас новое задание по Ближнему Востоку, а, насколько я мог понять из твоего разговора с шейхом, ты неплохо владеешь арабским…

‒ Лаки, этот человек тебе докучает? ‒ прервал Дэвида бармен.

‒ Пока не знаю, ‒ перевела Лаки задумчивый взор на бармена, ‒шучу, Роб, ‒ исправилась она, увидев решительное выражение на лице парня, ‒ это мой коллега из Филадельфии, Дэвид Грин. Дэвид, прошу любить и жаловать, мой близкий друг и по совместительству человек, отвечающий за мою выпивку, Роберт Дан.

‒ Приятно познакомиться, ‒ протянул через барную стойку руку Роберт. ‒ Коллега? А как же малыш Джорджи? Ты что же окончательно его бросила?

‒ Никого я не бросала, а то, что ты был в числе лучших на нашем курсе, не дает тебе право принижать талантливого парня.

‒ Оооо, милая, только не начинай. Джордж также талантлив, как ты религиозна.

‒ Вообще-то, я почти каждое воскресенье вынуждена ходить в церковь, ‒ притворно оскорбилась Лаки.

‒ Я о том и говорю… показушничество не сделает из тебя прилежную христианку, как и зубрежка не сотворит из ботаника талантливого программиста.

‒ Я не понял, вы вместе учились? ‒ вмешался в дружескую перепалку Дэвид.

‒ Ага, и мистер Дан неизменно был в списке лучших.