Ошибка леди Эвелин - [7]

Я зажгла огонек поярче и огляделась по сторонам. Как же незнакомцу удалось исчезнуть? Что это за магия такая? И почему он просил помощи, если мог сразу вот так исчезнуть? Непонятно. Но если его привезли в Саухвайне, тюрьму для магов, значит, он все-таки маг? Или нет?

Я подняла с пола сюртук и внимательно его осмотрела. Ткань дорогая, сразу видно, что сшито на заказ, а не в магазине куплено. Да вот же и бирка мастера – «Гаэр Рошельи». Один из модных остенских кутюрье, у него вся золотая молодежь Остенбрюге одевается, я сама слышала, как леди Вонк рассказывала об этом заглянувшая к ней в гости подруга. Та как раз вернулась из столицы Остена – Вассау, и спешила похвастаться полученными впечатлениями, ну а я, как всегда подслушивала за дверью. Это был единственный способ узнать, что происходит за пределами Аухвайне.

Пальцы мяли тонкое сукно, а я глядела на тонкую шелковую подкладку, на ровные стежки, на фигурные накладки и размышляла. Выходит, до того, как попасть в тюрьму, незнакомец жил в Остене и вел довольно обеспеченную жизнь? Очень интересно. Надо бы карманы проверить. Так, и что тут? Давно потерявший белизну батистовый платок, обломок булавки и тускло блеснувшая монетка. Полрена.

Я повертела потертый медяк и усмехнулась.

Что ж, буду считать это благодарностью за спасение. В моем положении даже эта мелкая монетка лишней не будет. Нет, я ни в чем не нуждалась, но леди Шарлотта никогда не давала мне наличных, а своих у меня не было. Впрочем, когда я жила у леди Вонк, у меня их тоже не было, так что сейчас я чувствовала себя едва ли не богачкой. На полрена можно купить большой кроненский леденец. Или кулек пармских орешков. Или… Нет, я потом придумаю. Сначала нужно от одежды избавиться. Кем бы ни был незнакомец и куда бы он ни испарился, лучше сделать все, чтобы от него не осталось никаких следов.

Я зажгла огонек поярче, переворошила сено, проверяя, нет ли там еще каких вещей, а потом придала ему прежний вид, выскользнула за двери и припустила к дому, молясь про себя, чтобы никто не заметил моих передвижений. Не хватало еще попасться!

Мокрая брусчатка скользила под легкими домашними туфельками, как каток в Аухвайне, с веток растущих вдоль дорожки кленов за шиворот падали холодные капли, теплая шерстяная шаль покрылась мельчайшей водяной пылью.

Мне повезло. Никем не замеченная, я прошмыгнула в дом и настороженно огляделась. Все тихо. В холле и в коридоре ни души. Дверь в комнату открылась бесшумно – все-таки недаром раз в неделю петли маслом смазывала, как чувствовала, что пригодится! Вот уж действительно, старые привычки так легко не исчезают.

Я достала из-под плаща бутыль с молоком и пирог, спрятала их на подоконнике, за шторой, а потом вытащила туго свернутый сюртук, кинула его в камин и замерла напротив, наблюдая, как неохотно принял тряпичное подношение огонь. Он лизнул влажный рукав и тут же отпрянул, пробежался по испачканному грязью воротнику и сердито чихнул яркими искрами.

– Ну чего ты? Не упрямься. Ешь скорее!

Наверное, кто-то скажет, что разговаривать с огнем глупо, но за годы жизни у леди Вонк я привыкла к жаркому собеседнику и даже научилась его понимать. Эта способность появилась у меня сразу после болезни. Правда, я никогда и никому о ней не говорила.

– Не хочешь? – посмотрела на свернувшееся клубком пламя. – Невкусно?

Сверкающий рыжий комок торопливо закивал и отполз к кирпичной стене.

– Ты хотя бы попробуй, – продолжала уговаривать упрямца.

Да, это вам не дом леди Вонк, где в каждом камине жил дружелюбный огонек.

– Ну?

Оранжевый язычок дрогнул, коснулся полы сюртука, недовольно фыркнул и перескочил на крупное полено.

– Ладно, тогда придется по-другому. Проэрти, – прошептала заклинание усиления и начертила рукой полукруг.

Вообще-то, огненная стихия неохотно подчиняется чужому давлению, но меня обычно слушает. Правда, здесь, в тетушкином доме, мне еще ни разу не приходилось использовать свои способности к подобным переговорам.

– Ксано, – добавила просьбу-приказ.

Пламя немного подумало, коротко рыкнуло, взмыло под самый дымоход, а потом обрушилось на творение Рошельи и проглотило его без остатка, сыто икнув напоследок.

– Молодчина! – радостно выкрикнула я, но тут же прикрыла рот рукой.

Не хватало еще, чтобы кто-то услышал.

Огонь пыхнул искрами, загудел, зашумел, подкатился к самой решетке и с любопытством выглянул сквозь ее прутья.

Я протянула руку и провела над пляшущими язычками.

– Спасибо. Ты мне очень помог, – шепнула новому огненному другу, разворошила угли, проверяя, не осталось ли где следов серой ткани, и довольная пошла спать.

***

Утро снова выдалось пасмурным. Тучи, нависшие над столицей, со вчерашнего дня так никуда и не делись. Неповоротливая карета герцогини медленно ехала по лужам Ахвен-штрассе, а ее на скорости обгоняли огромные мобили и крытые механические пролетки, из-под колес которых летели грязные брызги.

Я смотрела в окошко на хищные очертания мобов, и представляла, каково это – сидеть в большом комфортабельном салоне и наблюдать за миром сквозь узкие стекла его окон. У нас в Аухвайне современных мобилей было немного. Точнее, всего три: один принадлежал мэру, второй – главному магу, ну а третий был у городского богача лорда Сиверса. А вот в Амвьене мобами пользовались и дворяне, и зажиточные торговцы, и даже кое-кто из духовенства. Правда, большая часть служителей Единого, как и высшая аристократия, все же придерживалась старых традиций, и не признавала никаких новшеств. Старомодные упрямцы, что с них взять?