Ошибка кота Люцифакса - [39]

24 Шипение змеи

— Филипп, ты безнадежен.

Со своего кресла за столом Люцифер смотрел на Филиппа больными красными глазами. Слезы буквально струились по его щекам.

Филипп только что вернулся из Комнаты Испытаний, и черная темнота заполнила щель в занавесе. Там осталась классная комната. Не его класс, а какой-то обычный класс. Сначала он думал, что там пусто. Но потом увидел мальчика, который плакал, спрятавшись за шкафом. Ему было восемь лет, он сказал, что одноклассники смеются над его новыми очками.

— Ситуация была, как конфетка, — сказал Люцифер и вытер глаза большим платком. — Мальчик, над которым смеются, лакомый кусочек для каждого темптана. Лакомый кусочек, Филипп! Он, как угли, и если подуть посильнее, разгорится горящий костер. Нужно было пошептать ему в уши, и ты мог бы заставить его сделать что угодно: бросать столы и стулья, рвать шторы, разбивать стекла. А если бы ты был изобретательнее, то мог бы направить его гнев на тех, кто над ним издевается. По твоему наущению он отмстил бы им, разодрал их сумки, поджег куртки или налил клей в пеналы. И тогда у нас была бы дивная, настоящая школьная война, которая привела бы к ужасающим последствиям.

Дьявол помолчал и уныло посмотрел на ученика.

— А вместо этого ты подходишь к нему, Филипп, и начинаешь утешать. — Люцифер то ли говорил, то ли вздыхал. — И это еще не все. В довершение ко всему, ты становишься лучшим другом этой очкастой обезьяны!

— Не очень-то красиво называть его очкастой обезьяной, — сказал Филипп.

— Знаю! — На этот раз Люцифер почти рычал. — Но в этом весь смысл!

— А мне это кажется неправильным, — сказал Филипп и тяжело опустился на свой электрический стул. — Я пытаюсь. Я пытаюсь, но я привык помогать людям, а не вредить им, не злить, не заставлять их делать то, в чем они потом будут раскаиваться. Мне это не нравится.

Люцифер отмахнулся:

— Нравится, Филипп. Ты такой же, как все другие. Это есть в тебе и всегда было. Надо только разжечь то, что теплится. Но, может быть, ты уже кое-что усвоил.

Люцифер задумчиво потеребил бородку клинышком, глядя на Филиппа, глядя внутрь Филиппа, который беспокойно заерзал на кресле. Он чувствовал, как взгляд Люцифера копается в его голове. Казалось, что в его мозгах завелся червяк.

— Может, мы подходим к делу не с той стороны, — прошептал Люцифер, обращаясь больше к себе, чем к Филиппу. — Может быть, нам надо идти другой дорогой. Но я не вижу…

Неожиданно он встал и подошел к стремянке, стоявшей у стеллажей. Забрался наверх и вернулся с досье Филиппа. С шумом бросил его на письменный стол и стал переворачивать страницы, как будто… ну да, как будто он сам всюду следовал за Филиппом.

Филипп смотрел на него с растущим напряжением. Люцифер уже рассказывал Филиппу, что в досье написано о нем все; что оно само постоянно включает новую информацию. А это означало, что там написано, как Филипп и Сатина открывали запретную дверь и что они читали дневник Люцифера?

— Давайте-ка посмотрим, давайте посмотрим, — бормотал Люцифер, его палец пополз по странице. — Мне кажется, что я видел что-то… Милый, приятный, ла-ла-ла, всегда учит уроки и… Я так и думал, вот оно!

— Люцифер поднял голову, но на этот раз во взгляде не было ни злобы, ни гнева. А только… сострадание?

— Здесь написано, Филипп, — сказал он, — что у тебя нет друга. Это правда?

Филипп заморгал, этого он не ждал.

— Неужели у тебя на самом деле нет одного самого обычного друга, Филипп? Такого, на кого ты мог полностью положиться, с которым можно было играть, чувствовать себя хорошо?

Первой всплыла в памяти Сатина. Но ее он встретил только две ночи назад, так что ее можно не считать, догом он подумал о Мортене из его класса. Когда-то давно они дружили. Но после случая с футбольным мячом, попавшим в кухонное окно, Морген не сказал ему и двух слов. Третьим, о ком Филипп подумал, был кто?.. да никто. Голова пустая, выбирать не из кого.

— Такого друга, для которого ты можешь сделать все, и который для тебя может сделать все? — продолжал Люцифер, и голос его, казалось, становился все добрее и добрее. — Всего лишь одного-единственного друга?

— Нет, — тихо сказал Филипп. — Кажется, такого нет.

— Да, но, мой милый друг, это же ужасно. — Люцифер с грохотом захлопнул досье.

Филипп вздрогнул, но по какой-то причине звук подействовал завораживающе. Как тогда, когда гипнотизер щелкает пальцами, чтобы заставить тебя заснуть.

— Вот видишь, что получается, когда хочешь быть хорошим мальчиком. Нет друзей, нет веселья. Только мытье посуды, уроки и… одиночество.

Дьявол наклонился, красные прожилки в его глазах пропали. Глаза стали ясными и темными, как ночное небо.

— Но ты можешь все это изменить, Филипп, мальчик мой. Ты можешь изменить это прямо сейчас.

— Как это понимать? — спросил Филипп. Голос его звучал неотчетливо. Как будто он только что проснулся. Или только что плакал.

— Это я тебе скажу.

Люцифер даже не пошевелился. Но казалось, что он приблизился к Филиппу.

— Хочешь завоевать сразу несколько друзей, Филипп? Хочешь, чтобы кто-то захотел стать твоим другом, а не наоборот? Чтобы кто-то смотрел на тебя с восхищением, сделал все что угодно, чтобы завоевать