Ошибка кота Люцифакса - [26]

— Это Сфера Зла. Я о ней слышала, но никогда не видела. Ты ведь знаешь, зачем она?

— Знаю. Только, Сатина, тебе не кажется, что нам надо бы…

— Смотри, как она накалена, какие в ней искры. С плохими поступками на земле дела идут хорошо. — Сатина оторвалась от стеклянного шара. — Где дверь, о которой ты говорил?

— Да вон же, — сказал Филипп и показал. — Только, Сатина, мне кажется, что это не очень хорошая идея. Это может быть опасно. Кроме этого, я дал обещание не делать этого.

— Обещание — то единственное, что в Подземном царстве не обязательно соблюдать, Филипп, — ответила она с улыбкой. — И я никому ничего не обещала.

— А если он вернется? Что мы будем делать?

— Спрячемся или убежим.

Она подошла к двери и взялась за ручку.

— Это неправильно, Сатина.

— Конечно, — сказала она и открыла дверь.

Горячий воздух ударил в лицо, но ничего не было видно. Тьма за дверью была абсолютной.

Сатина прикусила нижнюю губу. Она послала Филиппу чарующую улыбку, и они вместе вошли в дверь.

Филипп почувствовал внезапное ошеломляющее ощущение — как будто некая сила потянула его назад со скоростью света. Это продолжалось только секунду. Затем мир остановился, и яркий свет ослепил глаза.

Изумленный Филипп принялся оглядываться по сторонам.

Песок. Всюду песок. Насколько мог охватить взгляд, под сияющим синим небом, которое было так близко, что, казалось, можно дотронуться до него. Горячий ветер, как дыхание дракона, царил над волнистыми холмами и рисовал узоры на песке, который тянулся без конца во все стороны.

— Мы в пустыне, — прошептал Филипп.

Дверь в кабинет Люцифера располагалась за ним — чуть-чуть приоткрытая черная полоса в воздухе, нарушавшая иллюзию.

— Ясное дело, — сказала Сатина разочарованно. — И что, он боялся, что именно это ты увидишь? Большой ящик с песком? Кажется, у старика немножко поехала крыша.

— Смотри, — показал Филипп. — Кто-то идет. Довольно далеко от них показалась истощенная фигура, которая, опираясь на посох, пробиралась по жаркой пустыне. Это был мужчина. В рваном грязном одеянии, когда-то бывшем белым. Длинные волосы, влажные от пота, прилипли к его голове, и, казалось, что он в любую минуту готов потерять сознание.

Филиппу показалось, что он видел его раньше.

— Теперь я знаю, где мы! — воскликнула Сатина. Она показала дрожащим пальцем на щель двери:

— Я знаю, что это за дверь. Мой дед однажды рассказывал мне о ней. Ты удивлялся, почему Люцифер не запрет ее, если боится, что кто-то может ее открыть. Но он не может. Дверь заколдована. С помощью белой магии. Дверь нельзя запереть. Она… как бы это назвать… своего рода Дар ненависти от Бога.

— Дар ненависти? — Филипп растерянно потряс головой. — Зачем Бог подарил Люциферу дверь?

— Потому что рассердился на него за кражу шлепанцев во время Фестиваля Пакостей. Ты знаешь, мы их видели в музее. В качестве ответной «благодарности» Бог подарил Люциферу заколдованную дверь, которая всегда будет напоминать ему о том, что находится с другой стороны.

— И что же это?

Сатина кивнула в сторону изможденного мужчины, который, спотыкаясь, шел им навстречу.

— Это — самое большое поражение Сатаны.

Мужчина в потрепанной одежде, казалось, не видит и не слышит их. Его затуманенный взгляд был одновременно направлен на какую-то дальнюю точку горизонта и в то же время на то, что было его единственным спутником в этом пылающем мире: на мысли в своей голове.

Жаркое солнце было в зените, свет падал на него прямо сверху вниз, отчего казалось, что его голова сияет. И еще он совсем не отбрасывал тени.

В этот момент до Филиппа дошло, кто это был, и он ахнул. Неужели это правда?

— Похоже, ты устал? — раздался справа от них вкрадчивый голос.

В тени большого камня стоял Дьявол.

Он возник из пустоты, и сначала Филипп не мог его узнать. Одет он был в свободную черную одежду, не видно было никаких следов болезни. Напротив, выглядел Сатана молодым и сильным.

Он сложил руки на груди, его черные глаза светились.

— Послушай, Иисус, — он вздохнул и покачал головой, — что ты с собой делаешь?

Изможденный человек остановился и повернулся к тени, стоявшей в тени. Потом поднял посох и указал на Люцифера.

— Я тебя знаю, — сказал он.

Голос его был таким же сухим, как песок пустыни.

— Знаешь? — Дьявол хвостом подобрал с земли камень размером с кулак. — Дорогой друг, не похоже даже, что ты знаешь самого себя. Сорок дней. Сорок долгих дней ты шел по пустыне, не принимая пищи и питья. Ты не голоден? Не испытываешь жажды?

Прошла минута. Сатана и Сын Божий смотрели прямо в глаза друг другу. Казалось, температура в пустыне повысилась.

— Если ты на самом деле то, что ты говоришь, — продолжил Люцифер своим обычным голосом гремучей змеи, протягивая изможденному человеку камень, — если ты Сын Божий, преврати камень в хлеб.

Взгляд Иисуса упал на камень, его живот издал громкие урчащие звуки.

Улыбка на губах Дьявола стала шире.

— Нет, — ответил Иисус, и его усталые глаза, казалось, стали веселее. — Я сыт. Не хлебом единым жив человек, а еще и словами из уст Божьих.

Он повернулся.

— Подожди, подожди! — крикнул Люцифер и побежал вслед за ним. Под черным плащом взмахнули большие, как у летучих мышей, крылья, от чего песок в пустыне взлетел.