Ошейник позора - [12]

– Спокойно, Беар, спокойно, – одернул гиганта усатый коротышка.

Это не понравилось мастодонту, он глухо заворчал и слоновьей походкой направился прямо к Джагу.

– Кто вы, что вам надо? – обеспокоенно спросил Джаг.

– Меня зовут Эмори, – ответил усатый, приподнимая кепку. – Я – тренер Беара. Мы пришли посмотреть на тебя. Лично я ожидал большего, но никогда не стоит судить по внешнему виду, особенно когда речь идет о борьбе. Можешь начинать, Беар!

Джаг попятился, чувствуя, что у него пересохло в горле. У него не было никакого желания драться с этой горой мяса.

Эмори прикрыл входную дверь. Он внимательно следил за развитием событий, но не забывал об осторожности, опасаясь быть застигнутым врасплох там, где его присутствие считалось нежелательным. То, что происходило дальше, напоминало скучный балет. Беар делал шаг вперед, Джаг отступал на такое же расстояние, словно загипнотизированный противником. Мысли смешались у него в голове, и ему никак не удавалось сконцентрироваться. Он будто оцепенел под безжалостным натиском этой груды мяса, с багровым опухшим лицом и заплывшими жиром глазками, напоминавшими две узкие щелки.

К счастью, уроки старого Патча не прошли даром. Он всегда твердил, что сначала надо действовать, а потом думать. В этих обстоятельствах Джаг мог только благодарить Небеса, что слова старика упали в благодатную почву. Поди догадайся, какие мысли были в голове у этого неандертальца.

Внезапно Беар пошел в атаку. Его кулак молниеносно взметнулся вверх и с силой парового молота обрушился на Джага. Тот потерял равновесие, но все же парировал удар, подставив открытую ладонь правой руки. Рука Беара, огромная и твердая как камень, до локтя покрытая ороговевшей кожей, подобно перчатке фехтовальщика, как тиски сомкнулась вокруг запястья Джага.

Противники замерли, сохраняя шаткое равновесие сил. На какое-то мгновение мужчины застыли, словно танцоры в танце.

Пальцы Беара сжались сильнее, и Джаг едва удержался, чтобы не вскрикнуть. От боли у него подкосились ноги и он упал на колени.

– Ну, хватит, достаточно, – вмешался Эмори. – Смотри не покалечь его!

Но Беар ничего не хотел слышать, и Эмори был вынужден просунуть цепь за его ошейник и без всяких церемоний оттащить колосса от Джага.

– Картина ясна, уходим! – проворчал он. – Тебе нечего его бояться, это барабан!

На жаргоне борцов "барабаном" называли человека, который только принимал удары, но никогда не наносил их сам.

Этот аргумент убедил Беара. Он ослабил хватку и, не сказав ни слова, последовал вслед за Эмори. Уже выходя за дверь, колосс, желая еще раз продемонстрировать свою мощь, схватил стакан и разбил его о свой плешивый лоб.

Джаг остался один. Все так же монотонно постукивали на стыках рельс колеса поезда, и если бы не осколки стекла на ковре, то можно было бы подумать, что ему приснился кошмарный сон.

Глава 9

Появление Джага в святая святых осталось, можно сказать, незамеченным.

Развалившись на мягком диване, держа в руках лист пергаментной бумаги, Галаксиус, задрапированный в белоснежную тогу, декламировал поэму собственного сочинения. Три собачонки породы пекинес, свернувшись клубочком, расположились рядом с ним.

Равнодушный к искусству поэзии Джаг рассеянно слушал Галаксиуса, внимательно разглядывая окружающую обстановку, малейшие детали которой в решающий момент могли приобрести первостепенное значение.

Здесь роскошь бросалась в глаза еще больше, чем где-либо. Весь вагон был обтянут красным бархатом с орнаментом и украшен многочисленными картинами, написанными яркими, кричащими красками. С голубого потолка, усыпанного серебряными звездами, свисали планеты из красной меди, имитирующие Млечный путь.

Позади Галаксиуса в одном из углов стоял рояль, сквозь прозрачный корпус которого можно было видеть весь его механизм: переплетение длинных стальных струн и сложную систему фетровых молоточков. Один из фаворитов Галаксиуса – юноша с длинными белокурыми волосами – брал диссонирующие аккорды, подчеркивая тем самым благозвучие стихов Супроктора, который продолжал читать свое творение перед группой приближенных и фаворитов, слушавших его более или менее внимательно.

В вагоне царил мягкий полумрак: горели только свечи в тяжелых серебряных подсвечниках, расставленных на комодах из дорогого дерева, над креслами, составленными в ряд для желающих уединиться, и на огромном низком столе в форме буквы "S", уставленном сверкающими блюдами с жареной дичью, сдобой, медовыми сладостями и глубокими чашами, наполненными винами разных сортов – сладкими и терпкими. Вино пили ковшами или из высоких хрустальных бокалов.

Джаг с любопытством оглядел присутствующих, надеясь увидеть знакомые лица. Первым он заметил Донка. Скрестив руки на груди, он неподвижно стоял у канделябра, безучастный ко всему, погруженный в одному ему известные мысли.

– Посмотрите-ка, кто к нам пришел! – воскликнул вдруг Галаксиус, прекратив декламировать свои напыщенные вирши. – Это же наш чемпион! Но как он изменился!

Все моментально повернулись и посмотрели на Джага. Но в устремленных на него взглядах он не заметил доброжелательности и сочувствия.