Осенняя рапсодия - [47]
– Да ладно, и так все понятно. И без рассказов. Значит, рожать все-таки будете.
– Да, буду.
– И в роддоме не оставите?
– Что я, ненормальная, по-вашему?
– Хм… Нет, вроде не похоже… – снова по-доброму улыбнулась врачиха. – Хотя оставляют как раз очень даже нормальные. А ненормальные жилы рвут, сами воспитывают. Нынче дети не всем по карману. Ладно, идите. Я вам направления выпишу на анализы. В следующую пятницу к десяти на прием.
– Ага. Спасибо.
– Да не за что…
От двери Настя оглянулась – врачиха смотрела на нее с доброй грустью, подперев кулаком щеку. Чем грустить, лучше бы лекарство какое от тошноты посоветовала, блондинка печальная! Вон как опять прихватило внутри, дошло спазмом до горла и вернулось обратно, и затаилось холодком до следующего приступа. И голова кружится, и слабость по коленкам ударила. Хорошо, что скамейка на пути оказалась. А то бы упала, напугала Лизу до полусмерти. Девчонке и без того за последний месяц переживаний досталось – будь здоров. Хорошо хоть, Наталья не помчалась за ней из Павловска, отнеслась к исчезновению ребенка спокойно. Вроде того – увезли и увезли. Все равно документы на опеку еще не были оформлены. Потому с глаз долой – из сердца вон. Не нужна ей Лиза была. Наверное, она и так бы ее отдала…
– Насть… Хочешь, я тебе букетик из листьев соберу? – дернула ее за рукав Лиза. – Смотри, сколько тут красивых листьев нападало!
– Ага, Лизок, собери. Мы потом его к бабушке Кате отнесем, утюгом погладим и в вазу поставим. Красиво будет. Иди, а я еще посижу немного…
Прикрыв глаза, она положила голову на закругленный край скамейки, умудряясь следить из-под ресниц за передвижениями красной Лизиной шапочки с болтающимся клоунским помпоном. Отстраненно подумалось – хорошо, что утром она заставила ее шапку надеть. Холодный сентябрь в этом году выдался. И быстрый. Уже полтора месяца прошло с тех пор, как… Как…
Она совершенно отчетливо, в мельчайших деталях помнила то воскресное августовское утро. Да, это был уже август… А точнее – это было первое августа. Она не спала уже, но старательно притворилась спящей, когда Олег встал, на цыпочках вышел из комнаты, заботливо прикрыл за собой дверь. Слышно было, как он копошится в ванной и на кухне, стараясь не разбудить ее, как аккуратно, без звука, прикрывает за собой входную дверь. Вот деликатно щелкнул английский замок, вот громыхнула подъездная дверь внизу. Все, ушел. Она и не собиралась так быстро вставать, и в мыслях не было. Просто тишина в квартире да и во всем, казалось, мире наступила такая, что слышно было, как зазвенела внутри натянутой струной боль. А потом струна лопнула, и боль потребовала выхода. Хоть какого-нибудь! Видит бог, она старалась, она честно старалась быть благоразумной. То есть забыть. То есть отпустить ситуацию, как говорила мама. То есть сделать свой правильный выбор, молча предложенный Олегом. Или он, или Лиза. Она старалась. Но не смогла. Когда хлопнула за ним железная дверь подъезда, поняла, что больше не сможет. Подскочила, забегала по комнате, натягивая штаны и майку, одновременно пихая в сумку кошелек и паспорт, и с ходу сунулась было в прихожую, но вовремя опомнилась – умыться же надо по-человечески. А умывшись, опомнилась еще раз – решила записку Олегу написать. Как будто позвонить потом нельзя было, все объяснить… Хотя есть ли разница, каким способом ставить человека перед фактом – письмом или телефонным звонком? Разницы-то никакой нет. Выбор есть выбор. Лиза, значит, Лиза. Выходит, она сама свой выбор сделала. Боль заставила.
А Лизу она у Натальи просто выкрала. Дождалась, когда девочка на детскую площадку гулять выйдет. Одна, между прочим! Они с Катькой никогда ее одну гулять не отпускали. Пять лет ребенку, за ней глаз да глаз нужен! Лиза как увидела ее, сидящую в кустах, так и задрожала, и расквасилась тут же мордочкой, и бросилась к ней на шею с таким же отчаянием, как тот белобрысый малыш в старом кино на шею к артисту Бондарчуку. Хороший фильм, по Шолохову, кажется. Бабушки Катя и Даша, когда его смотрят, прямо в голос ревут. Говорят – шедевр. А тут и шедевров снимать не надо, тут жизнь. В общем, схватила она Лизу в охапку и отволокла на вокзал, к поезду. Когда он от перрона отошел, позвонила Наталье – не теряйте ребенка, мол. Я его увезла. Думала, она ее трехэтажным матом за такую самодеятельность покроет, но мата в ответ не услышала. Наоборот, ей показалось, что вздохнула Наталья в трубку с облегчением – увезла и увезла. Я, говорит, Лизины документы вдогонку почтой вышлю.
– На-а-асть! Смотри, красиво как получается! – вздрогнула она от громкого Лизиного голоска, прозвучавшего странноватым кокетливым припевом, будто девчонка обращалась не к ней одной, а к более широкой аудитории.
Подняв голову, она внимательно посмотрела на Лизу, протягивающую ей в руки несколько больших кленовых листьев, ласкающих глаз классической спелой сентябрьской желтизною. Да, действительно красиво. Только кокетливые припевки тут при чем? Скосив глаза в сторону, сразу поняла, кто и как тут при чем. Представитель аудитории и объект для кокетства действительно в поле зрения появился, пока она сидела расслабившись и закрыв глаза. На соседней скамейке сидел довольно симпатичный мальчишка лет восьми, в курточке и синей бейсболке, с ранцем за плечами, говорил что-то торопливо мужчине, сидящему рядом и улыбающемуся в ответ отсутствующей улыбкой. Довольно громко говорил, между прочим. Вполне достаточно, чтобы Лиза слышала. А ведь и впрямь – слушает! Губки поджала, голову назад отвела, вот такие мы, гордые нимфеточки…
Татьяна всегда была образцовой женой. Пока муж строил карьеру, она занималась детьми, домашним хозяйством и никогда не позволяла себе скандалов с криком и упреками, а тем более сцен ревности. Но однажды крепкое семейное счастье дало трещину. Сын уехал учиться в другой город, у дочери появился свой дом, а чуткое женское сердце подсказывало, что новая помощница мужа – не просто его коллега. Однако Таня понимала, что слезами горю не поможешь. В конце концов, иногда приходится бороться за счастье.
Аня Снегирева работает учительницей русского языка и литературы в маленьком поселке. Она ухаживает за больной мамой и в целом живет как все – уже и не надеется встретить настоящую любовь, про которую пишут в книгах. И только случившаяся трагедия переворачивает ее устоявшуюся жизнь с ног на голову. Две судьбы сплетаются в одну, чтобы вновь разойтись – возможно, уже навсегда. Смогут ли они преодолеть все трудности и встретиться вновь?
Судьба была благосклонна к Ирине – замечательный муж, две красавицы-дочери, дом, полный заботы и любви. Женщина была счастлива по-настоящему, тем тихим счастьем, которое приносит в жизнь чувство защищенности, покой и гармонию. Могла ли Ира предположить, какие эмоции откроет в себе, узнав, что ее казавшееся столь незыблемым счастье в один миг окажется под угрозой?
Софья. Женщина, от которой ушел муж. Ушел не просто к другой – к молоденькой девушке, подруге старшей дочери. Она переживает крах своей жизни. Но – было ли оно, это счастье? Может быть, Софье пришло время круто изменить свою жизнь и понять то, что прежде было ей недоступно…
После гибели мамы маленькая Тая осталась круглой сиротой. Опеку над семилетней девочкой сумел оформить мамин сожитель, бизнесмен Филипп Рогов. Долгие годы никто, кроме Таи, самого Рогова и его сестры Руфины, не знал оборотной стороны этого страшного «опекунства»… И даже когда Рогов решил жениться на своей повзрослевшей жертве, она не в силах была освободиться… и в тайне надеялась, что, может, все-таки кто-то ее спасет. Может, это будет чья-то любовь – настоящая и искренняя любовь, которая не гордится, не бесчинствует, не ищет своего и не мыслит зла?..
Вот уже около года Нина живет с парнем, который совсем не собирается звать ее замуж. Она его любит, он ее вроде бы тоже. Но почему Никита не спешит узаконить их союз? Почему живет с ней так, будто свободен от всех обязательств? Но странно другое – почему Нина все это терпит? Глотает слезы, копит обиды, но… терпит.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..