Осенний безвременник - [45]

— Бедняжка, — сказал Ольбрихт. — Уже за одно это такого бандита следовало бы посадить за решётку.

— Что вы сказали её родителям?

— Что она нужна нам как свидетельница по одному важному делу.

— Побудьте с ней. Я оформлю арест Шиффеля. Если он будет отрицать своё пребывание 6 Берлине вместе с Люком, девушка понадобится для очной ставки. Будем надеяться, она справится.

На работе Шиффеля не было — директор участвовал в важном заседании. Симош немного помедлил. Что лучше — арестовать его прямо на заседании или поговорить сначала с заведующей по кадрам? Если она сама попросит директора выйти из зала, будет спокойнее.

— Вам повезло, что вы меня застали, — сказала фрау Лампрехт, когда Симош вошёл в её кабинет. — Мне пришлось задержаться, иначе я тоже давно уже была бы на заседании.

На ней был фиолетовый костюм. На левой руке — кольцо с тёмно-красным камнем:

— Сварю кофе, да? С ним легче говорится.

— На это сегодня нет времени, фрау Лампрехт. — Старший лейтенант продолжал стоять у двери. — У меня к вам две просьбы. Вызовите, по возможности незаметно, директора Шиффеля с заседания и поедемте с нами на его квартиру. Я хотел бы, чтобы вы были понятой при обыске.

Она оперлась пухлой рукой о край стола.

— Я что-то не понимаю…

В нескольких словах Симош объяснил ей ситуацию. Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать это сообщение.

— Юстус хотя и легкомысленныйу но не убийца же. Кроме того, он был слишком болен, чтобы ездить в Берлин.

— В те дни он симулировал болезнь. Он настолько хорошо себя чувствовал, что помог шестнадцатилетней школьнице открыть талант в живописи. Ночью, в её гостиничном номере.

— Опять сожрал, цыплёночка! — воскликнула она возмущённо. Она всё ещё не верила в происшедшее и считала Шиффеля всего лишь Дон-Жуаном.

Фрау Лампрехт сняла с вешалки пальто. Симош помог ей одеться.

— Как я надеялась, что в один прекрасный день он одумается и станет жить так, как подобает в его возрасте и положении!

— Поймите же, фрау Лампрехт, речь идёт не о его любовных похождениях. Ведь он убил человека!

Её взгляд всё ещё хранил недоверие.

Симош продолжал убеждать:

— Ему нужны были деньги, и тем больше, чем старше он становился. Он не мог уже производить впечатление исключительно как личность, не мог очаровывать и соблазнять своей внешностью, теперь ему нужны были деньги для подарков. Шиффель убил Олафа Люка и ограбил его на шестьдесят тысяч марок.

Она рухнула на стул. Пальто, которое она не успела застегнуть, оказалось на полу.

— Оставьте меня. Я не могу вам помочь.

Однако когда Симош собрался уйти, она его задержала.

— Всё это уже доказано?

— То, что нам ещё нужно для доказательства, мы найдём в его квартире.

Фрау Лампрехт с трудом поднялась со стула.

— Хорошо, я иду с вами. Что я должна делать?

Старший лейтенант попросил её по возможности осторожно вызвать директора из зала заседаний.

Когда Шиффель вышел, он приказал двум полицейским вернуть его. Директор удивлённо посмотрел на Симоша. Ничто в нём не выдавало сознания вины.

— Старший лейтенант, что всё это значит?

Симош сообщил, в чём он подозревается.

— Это абсурд!

— Не говоря больше ни слова, Шиффель позволил себя увести. В пути он обернулся назад и долго смотрел на следовавшую за ними машину, в которой сидела Сабина Лампрехт.

— Почему фрау Лампрехт едет с нами?

— Как понятая при обыске вашей квартиры. Второго понятого мы найдём среди соседей.

— Надо бы избавить её от этого, — сказал Шиффель равнодушно.

Симош впустил директора в квартиру только для того, чтобы он собрал самые необходимые вещи. Один из соседей согласился быть вторым понятым, и начался обыск. Старший лейтенант хотел уже уехать с Шиффелем, как вдруг услышал возмущённый голос полицейского. Оставив директора на попечении второго полицейского, он рванул дверь в гостиную.

— Что случилось?

— Она пыталась кое-что спрятать. Её нельзя оставлять здесь в качестве понятой. — Полицейский указывал на побледневшую фрау Лампрехт, стоявшую около секретера. От стыда она не могла поднять глаз, не знала, что делать с болтающимися как плети руками.

— Вот это она пыталась спрятать за моей спиной. Полицейский протянул Симошу сложенный листок бумаги. Квитанция на несколько тысяч марок, внесённых за гарнитур мебели «Чиппендейл», на имя Юстуса Шиффеля.

— Позовите ещё кого-нибудь из соседей, — распорядился Симош и кивнул фрау Лампрехт: — Пойдёмте.

Она нехотя, опустив глаза, поплелась вслед за ним в коридор, где стоял второй полицейский с Шиффелем. Старший лейтенант протянул Шиффелю квитанцию.

— Вы купили гарнитур «Чиппендейл»?

— Но это не запрещается.

— Юстус, — спросила фрау. Лампрехт, не поднимая глаз, — откуда у тебя деньги?

— Раньше, Сабина, ты об этом никогда не спрашивала. — В его голосе не слышалось никакого упрёка, лишь немного иронии. — Ты же хотела иметь гарнитур «Чиппендейл». Это дань, которую я обязан был заплатить тебе. Я знал, что таким престижным подарком польщу твоему самолюбию и, следовательно, облегчу себе совесть, а тебе скрашу неудачу с попыткой заарканить меня.

Теперь она посмотрела ему в глаза.

— Юстус, ты его убил?

— Ах, Сабина! Не позволяй себя дурачить. Всё выяснится.