Пока она смотрела на ветки сирени, под ногами тихонько тявкнули, а потом ушуршали куда-то и вернулись. Кажется, её желание посмотреть что-то ещё осуществилось. Иногда лисички выполняли роль указателей-проводников. И, кажется, делали это и сейчас. Таня быстро пошла за ними. Перед тем как уйти, она всё-таки выглянула в просвет между ветвями: давешний парень стоял в нескольких шагах от своего угла и оторопело оглядывался. Потерял её? Он отчётливо внюхивался в воздух, но Таня не боялась, что её найдут по запаху: судя по всему - то есть по качанию ветвей, ветер дул в другую сторону. Правда, уходя, она вдруг подумала, что полностью приняла правила странной игры: он не совсем человек, и она уже думает о том, что он может унюхать её.
Ладно, времени уже маловато на всё. И она ускорила шаг, спеша за лисичками-проводниками, которые то и дело оглядывались на свою подружку с видимым только ей раздражением (“Хм. Я и это вижу?”). Таня дошла до конца пристроя - то есть верхней части буквы “Т”, и, остановившись, хмыкнула. Что же это за заведение, если у него есть ещё два отдельных корпуса: трёхэтажное здание, на крыльце которого сейчас сидели несколько девушек и юношей, и напротив - двухэтажное, похожее на корпус детского сада? Вот к нему надо бы подойти… Таня вдруг поняла, что именно к этому корпусу её тянет со страшной силой. Но почему? И вздохнула: и почему не спросила у того парня, что здесь такое? Он, кстати, сказал интересную вещь в ответ на её “перелезла”. Почему “такого не может быть”? У них здесь что - сигнализация? Следящие камеры?
И тут же забыла про это “такого не может быть”.
Так. Что делать дальше-то? Хочется приблизиться к двухэтажке, как раньше заходила во все здания, которые её в этом городе заинтересовали, - если только можно было, но… Что-то и не пускает. Таня поймала себя на мысли, что в здание “Т”, как и в трёхэтажку, заходить не хочется. А сюда - тянет. Прищурившись, разобрала, что за окнами двухэтажки, отражающими деревья с осенней листвой, кажется, видны книги. Много книг. Библиотека?
Помявшись немного, Таня вздохнула и отвернулась от странных домов. Снова перелезла через забор и спрыгнула на ту же тропинку. Лисички последовали за ней. Значит, она правильно делает, что уходит.
Уже выйдя в переулок, она задумалась. И куда сейчас?
Оглянулась на едва уловимый зов. Ага, вот в чём дело. Она вышла на такую дорогу, где кустов мало. Лисички хотят, чтобы она шла ближе к ним. Пожав плечами, девушка вернулась к жилым домам и там, встав боком к кустам, попросила:
- Вы б меня куда-нибудь привели погулять! Хотя бы в парк какой-нибудь!
На что зверушки мгновенно рванули с места, и Таня поспешила за ними, чувствуя, как по вороту куртки мотаются волосы, увязанные в хвост. Холодновато, но терпимо.
Пришлось идти часа полтора, пока лисички не привели её в довольно большой и длинный сквер. Здесь Таня обнаружила множество пустующих скамеек и уселась на самую укромную - в аллее, уходящей далеко в заросли, впрочем, очень хорошо стриженные. В сквере ей понравилось. Народу мало, мамочки и бабули с колясками чинно гуляют по аллеям, время от времени присаживаясь на скамьи отдохнуть. Если кто и ходит по скверу, кроме них, то лишь торопливым или деловым шагом.
Таня достала учебник по истории и сделала вид, что увлечена чтением, хотя на деле раздумывала о странном здании и странном парне. А потом мысли унесло куда-то далеко… Редко-редко, но девушка философски размышляла о своей жизни, одновременно стараясь поставить какие-то цели. Привычно вспомнилась мама. Когда Тане было десять лет, она спросила у матери о своём отце. Мама только вздохнула. А через полгода к ним стал захаживать мужчина, которого мама спустя какое-то время велела называть папой. А потом… Мама умерла. Папа оказался порядочным человеком, как шептались соседи. Он не сдал падчерицу в детский дом, а продолжал воспитывать девочку, по-своему стараясь вырастить из неё человека. Мачеха появилась словно из ниоткуда. Она буквально присвоила отчима и решительно заставила его жениться на себе. Её не смутило наличие падчерицы, а рождение двойняшек даже заставило Глорию торжествовать: “Я знала, что эта девица пригодится нам на что-нибудь!”
Несмотря на удивительное отношение Глории к Тане, девушка не чувствовала себя забитой Золушкой. Она, чуть повзрослев, сразу заметила, что с Глорией можно договориться, если разговаривать с ней, как ни странно, снисходительным тоном. Они обе словно играли в странную игру, в которой надо переиграть соперницу с помощью слова, а не унижения. А когда Тане исполнилось семнадцать, она поняла, как ей здорово повезло: мало того что Глория оставила её в семье, так ещё и верховодить мачехе не удавалось. Нет, она пыталась командовать Таней. Но, если девушка не хотела что-то делать, Глория отступала и не старалась давить. А уж когда выяснилось, что капризные двойняшки могут легко и быстро подчиняться только Таньке-няньке, явно владевшей даром убеждения, все попытки сделать из неё просто прислугу канули в небытие.
… В ногу осторожно потыкали носами, напоминая о себе.
- Что вам? - не наклоняясь, вполголоса спросила Таня.
