Осенние дивертисменты - [29]

Вопрос первый, – жив пациент или мёртв? Диагностический вес данного уточнения сложно переоценить, поскольку в случае положительного ответа, обход продолжается, а при отрицательном значении прекращается.

Вопрос второй, – больной жив, но на сколько? – Ответ определяет дальнейшую судьбу страдающего организма. Если жив, но немного, следует думать, в какое отделение или лечебное учреждение пациента перевести? Здесь необходимо проявлять твёрдость характера и значительные организаторские способности. В этом вопросе следует быть теоретически подкованным и мыслить глобально. Только дурак считает, что дифференциальную диагностику придумали, чтобы отличать друг от друга схожие по симптоматике болезни. На самом деле требуется она для аргументированного и надёжного перевода больного по профилю сопутствующего заболевания. Правда и здесь возникают сложности. В ряде случаев нелегко перевести больного с открытой черепно-мозговой травмой в отделении проктологии на геморроидэктомию. В проктологии тоже не дураки работают.

При наличии определённого количества здоровья уточняется третий вопрос, – а не симулянт ли? Дело в том, что пациент и врач находятся в постоянном антагонизме. Доктор пробует всевозможными средствами выписать больного домой, а последний, цепляясь остатками сил за панцирную сетку казённой койки, через обман и аггравацию, норовит поправить останки утраченного здоровья. В этом проявляется один из основных законов философии, – единство и борьба противоположностей. Естественно, что больной умышленно переоценивает тяжесть собственного недуга, а врач контрмерами уличает пациента во лжи. Это искусство, им владеет не каждый. Лишь умудрённый сединами эскулап способен с мастерством вышибалы вытурить больного за пределы лечебного учреждения. Молодому специалисту этому предстоит учиться и учиться долго, вероятно всю жизнь.

И только, преодолев упорное сопротивление медицинской науки, пройдя через игольное ушко диагностических препятствий, больной вырывается на оперативный простор оздоровительной вольницы. А теперь здоровье верни. Вынь и положи. Плевать, что с семи лет табак курит. Тонну макарон за год съедает. Всё пустое. А не вернёшь! По медицинским начальникам затаскаю, жалобами изнасилую, но лучше компенсацию деньгами возьму.

Обход как обход. Больные жаловались на боли и прострелы, метеоризм и икоту, жжение и зуд. Врач же парировал, – непроходимости – клизму и церукал в мышцу, кишечной колике – но-шпу с платифиллином, панкреатиту – атропин с новокаином, флегмоне – перевязку с Вишневским и первый стол, рожестому воспалению – сменить антибиотик, перитониту – убрать дренажи и так далее.

Отечественные медицинские светилы утверждают, что большинство хирургических болезней происходят от широты натуры русской. С ними трудно не согласится. Действительно в отделении достаточно часто встречались экстраординарные случаи. Например, рваная рана левого уха, полученная в результате семейного конфликта, флегмона спины (вследствие пытки утюгом), инородное тело уретры, и прочие трагикомичные издержки человеческих взаимоотношений.

Особое внимание на обходе заслужил больной Кизяков, укушенный слоном. Собакой, змеёй, ну лошадью наконец, куда не шло. Но слоном! Ни в какие рамки не лезет. Север России. Оказывается можно. Такое счастье подвалило Александру Леонидовичу Кизякову вслед за посещением передвижного зверинца из Армавира, когда зоопострадавший угостил слона Петю полуторалитровой бутылку пива. Вследствие этого они так подружились, что на втором свидании лучший друг животных попотчевал зверя вином. Третий приход был ознаменован употреблением русского национального напитка водки. При этом трепетная дружба переросла в горячую любовь. Петя настолько проникся к своему благодетелю, что громогласно трубил при виде Александра Леонидовича, идущего с очередным свертком в руках. К сожалению, наступали холода. Погода вынуждала двигаться теплолюбивый слоновник к южным пределам. Расставание было бурным. Со слов очевидцев горе скорой разлуки переросло в грандиозную пьянку. Изрядно захмелевший лучший друг животных перелез в вольер, распоясался и принялся обнимать собутыльника. И тогда произошла трагедия. Последний, то ли от избытка чувств, то ли с перепою или по иной неустановленной причине, схватил друга хоботом, поднёс к бивням и совершил движение похожее на поцелуй. В результате акта невиданной нежности, Кизяков получил скальпированную рану плеча, перелом костей таза и разрыв селезёнки. Петя плакал, когда несчастного увозила скорая.

Больного оперировали. Последние полтора месяца он находится на больничной койке. Выздоравливает. Стал задумчивым. Перестал пить. Слонов не любит. Когда по телевизору показывают "В мире животных", "Дикая природа" или даже "Диалоги о рыбалке", запирается в процедурном кабинете и тихо плачет.

Между тем обход, как любое священнодействие имеет свои временные рамки. Это всегда радует медицинский персонал и огорчает разношерстный хворающий контингент.

Когда после обхода Алексей и Волостных зашли в ординаторскую, там уже сидел Сидоренко. Алексей понял, что из-за разбитого зала, лекция по биохимии не состоялась и Варрава Модестович оказался не у дел. Встреча с Мариной откладывалась, что весьма опечалило молодого человека. Профессор с живейшим интересом смотрел в тусклый экран телевизора, улыбался и пил чай. Он здоровался с входящими, не поворачивая головы.