Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости - [16]

«Граждане, воздушная тревога! Повторяю! Воздушная тревога! Всем пройти в ближайшее бомбоубежище!» — встретил их голос из репродуктора на перроне.

— Сюда проходим, граждане, без паники, проходим в бомбоубежище, — направлял пассажиров милиционер.

Пришлось идти в душное бомбоубежище и сидеть там больше часа, пока не зазвучал сигнал отбоя воздушной тревоги.

— Давай, Андрей, доставай свою динамо-машину, пойдем домой потихонечку, — сказал Михаил, когда они выбрались с внезапно заполнившейся людьми Комсомольской площади, — время позднее, метро закрыто, в такси не содють, остается только пешочком.

В итоге в Хлебный переулок они добрались только к полуночи. Настя с Дарьей, несмотря на то, что шли без вещей, отстали от Андрея с Михаилом, тащивших чемоданы, метров на пятьдесят.

— Какая-то пылища здесь несусветная, аж на зубах скрипит, горелым откуда-то воняет, — сказал Андрей шедшему впереди Михаилу, когда они вошли во двор и до их подъезда осталось повернуть за угол.

Михаил шагнул за угол и вдруг внезапно остановился, так что Андрей чуть не врезался ему в спину.

— Чего стоим, кого ждем? — спросил он Михаила, но, посмотрев вперед, остановился рядом с ним.

Дома 17Б по Хлебному переулку, что в городе Москве, столице нашей родины, больше не существовало [4]. Вместо него перед ними лежала груда битого кирпича, в которой пытались копаться какие-то люди.

— Вот это жопа, — присвистнув, только и смог сказать Андрей.

— Верное слово, Андрюха, это именно жопа. И мы в ней на очень большой глубине.

— Вот дела, — удивительно спокойно сказала догнавшая их Настя, — а где же мы сегодня будем ночевать?

начальнику 1-го отдела 2-го Управления

старшему майору госбезопасности Тимофееву П.П.

от начальника 3-го отделения ...

Рапорт

... при разборе развалин дома по адресу Москва, Хлебный переулок, 17Б, разрушенного при бомбардировке в 22 часа 30 минут 18 сентября 1941 года в районе первого подъезда ... обнаружены поврежденные огнем обломки различных радиоизделий неизвестного назначения и их корпусов, изготовленных из материала, похожего внешне на эбонит ... надписи на английском языке ... в Китае, Германии и Северо-Американских Соединенных Штатах ... предприятий не существует ... определить назначение приборов не представляется возможным ... также обнаружены значительные суммы в советских денежных знаках (около ... тысяч), долларах САСШ (около ... тысяч) и британских фунтах стерлингов ...переданы для проведения технической экспертизы ... после полного разбора развалин ... приняты меры к установлению...

[1] В описываемое время Всеволод Николаевич Меркулов — первый заместитель наркома внутренних дел.

[2] Да, я знаю, что строительство резервного узла связи под Арзамасом началось в ноябре и строили его силами военных строителей, а не зеков, но в этой вселенной это так, как захотел автор. У нас же альтернативная история)))

[3] Искаженная цитата из фильма 1973 года «Иван Васильевич меняет профессию» режиссера Леонида Гайдая.

[4] Пытливый читатель мог заметить еще при чтении письма в «Елабуге», что такого адреса в современной Москве нет. Вот поэтому и нет.

Глава 6

Сказать, что я бродил по переулкам в сумерки

И видел, как дымят прокуренные трубки

Холостяков, склонившихся на подоконники?..

19 сентября 1941 года

— Что значит «где будем ночевать»? — спросила молчавшая до этого Дарья. — Пойдем ко мне. Здесь не очень далеко, возле Зубовского бульвара, минут за сорок дойдем. Только комната моя опечатана.

— Дарья Андреевна, печать какая-то не проблема, в конце концов, Вы хозяйка. Пойдемте, завтра начнем искать, где жить, — ответил Михаил.

— Михаил Николаевич, давайте уже без этого имени-отчества, просто Даша. Мне неловко даже, что Вы меня так называете.

— Хорошо, Даша, давайте так, если Вам удобнее. Тогда и нас с Андреем Григорьевичем называйте просто по имени. Ты ведь не против, Андрей? — спросил он у поправляющего лямки рюкзака Андрея.

— Не против, пойдемте только отсюда, пыль эта на зубах скрипит, да и нечего здесь делать уже. Показывайте дорогу, Даша, — сказал Андрей, поднимая свой чемодан.

Сорок минут, однако, оказалось слишком оптимистичной оценкой. На Пречистенке их остановил патруль и у них долго проверяли документы, нудно допытываясь, откуда и зачем они идут среди ночи.

— Вот и тетин Дашин дом, — сказала Настя, показывая во двор, перед которым они остановились. — Здесь она и живет.

— Даша, Вы извините, давайте остановимся и обсудим некоторые моменты, — сказал Андрей, ставя чемодан на асфальт. — Надеюсь, Вы понимаете, что о происшедшем в Арзамасе лучше никому ничего не говорить. Совсем ничего. Скажите, что, ну я не знаю, что с родственниками не сошлись характерами, что там работу найти невозможно и Вы хотите работать в Москве, на старом месте. Никаких подробностей.

— Знаете, Андрей, я и сама не очень хочу рассказывать о том, что случилось, — ответила Даша. — Лучше всё это забыть как страшный сон.

— Вот и правильно. И еще. О мне и о Михаиле тоже никому и ничего. Нам лишняя известность не нужна, а внимание к нам со стороны, ну Вы понимаете, — в слабом свете фонарика, жужжать которым недавно настала очередь Михаила, Андрей увидел, как женщина кивнула головой, — может принести неприятности всем нам. Чуть позже мы введем Вас в курс дела, а пока представляйте нас, допустим, дальними родственниками из Арзамаса.