Осень призраков - [25]

Шейла выкатилась в коридор.

Газ стелился по полу, расползался туманными лоскутами. Едва Шейла высунула голову из-за угла, как тот взорвался крупной меловой крошкой. Дробью посекло остатки лица, маска треснула, и Шейла испугалась, что останется без головы.

– Он здесь! – кричал полицейский. – На помощь! Подмога! Он здесь, за углом!

Не дождавшись ответа, вновь клацнул затвором, выстрелил еще раз наугад и ринулся в бой. Он рисовал себе медаль на груди, громкие слова, благодарность от мэра. Делить славу героя коп не собирался ни с кем.

«Десять», – отрезала минутная стрелка.

«Что я теряю?» – разъярилась Шейла и прыгнула копу навстречу.

Космос вокруг куклы размазался яркими вибрирующими лентами. Одного толчка рукой хватило, чтобы завести себя в полет по объемной спирали. Дробь кружила вокруг и норовила ужалить. Шейла мчалась с дробью наперегонки, ловко уклонялась, меняла траекторию движения. Пол обезумел, хлестнул потолок по щекам и врезался в него под острым углом. Стены свернулись бутылками Клейна. Шейла вывалилась на Ту Сторону.

Скомканный бумажный пакет нырнул в урну. Он легкий, ему не больно. В полете он задел край мусорного ящика и упал на пол, подпрыгивая на пластиковых плитах, цепляя крошки, – Шейла подхватила обрывок руки, возвращая ее на положенное место, хотя теперь это не имело значения. Баллистические кривые карандашей наметились в грудь полицейского.

Ударом 7g его отбросило на несколько футов, последнюю пару он пропахал спиной, захлопнув ей входную дверь. Дробовик отлетел в сторону.

Снаружи неслись встревоженные голоса. Нервно бряцало оружие. Баньшами выли сирены. Зачем их опять включили? Коп тряхнул головой и принялся недоверчиво ощупывать грудь. Из бронежилета торчали обломки пальцев Шейлы.

– Что за дерь?.. – коп онемел, увидев, как из дыры в кукле вывалился револьвер. Шейла едва подцепила его с пола. Огрызки карандашей для такого не годились. И как теперь стрелять?

– Ключ, – Шейла выпустила револьвер, он повис в воздухе, сделала шаг и проглотила расстояние, разделявшее их с копом. Теперь, чтобы двигаться, ноги ей были не нужны. Всемогущество рвало глотку. «Я отомщу! – ликовала Шейла. – Ты будешь молить о пощаде!» Минуты тикали все быстрей, но она забыла о них, очарованная своим новым даром.

Шейла потянулась к лицу полицейского грифелями пальцев. Стекло противогаза смялось полиэтиленовой пленкой. Коп дрожал. Он все еще не верил в комок говорящего мусора. Одним карандашом Шейла пригвоздила его брюки к полу. Коп держался, пока она не начала потрошить его карманы, потом расплакался, и снизу тоже.

Дверь слетела с петель и сбила копа на пол, освобождая от сознания. Этим же ударом Шейлу подбросило в воздух. Она не нашла ни единой причины падать. Рванула вдоль стены, не замечая, несут ее конечности или она просто катится по подходящей поверхности. Медведь внутри гремел тарелками. Револьверы бились о пружины. Сквозь дыры в картоне сбегали последние жильцы: патроны и английские булавки, которыми когда-то крепилась к черепу ее шерстяная шевелюра.

В коридоре стало очень темно, точно десяток вооруженных мужчин выпили весь свет. «Шесть», – бесстрастно повел обратный отсчет будильник. У ног Шейлы лежал дробовик. Магия, только что наделявшая куклу крыльями и изворотливостью Мебиуса, покинула ее, вышвырнула, как отслуживший одноразовый стаканчик.

«Этот не подведет», – кивнула Шейла и потянулась за стволом. Когда она выпрямилась, двадцать с лишним пуль зашли на посадку, выбирая, как поточнее отправить ее в грязь.

Память вернула ей события последних минут, швырнула, как подачку, заваривая щель между полушариями моментальным клеем, догоняя правдой перед лицом неминуемой смерти.

Как все случилось на самом деле: Шейла вошла в участок открыто, честная гражданка своей страны, она знала права и искала защиты, переступила через первое тело, которое решило узнать, какого черта дерьмовое чучело лезет в участок в третьем часу ночи. С его пояса Шейла забрала ключи, надеясь, что те подойдут к камерам в подвале. Второго копа она срубила на лестнице, тот пил кофе и глупо задрал голову, подставляя кадык для удара. Третий и четвертый схватились за кобуры, с ними пришлось потанцевать, выкупая то одного, решившего угостить девчонку своим арсеналом из бокса и джиу-джитсу, то второго – он пытался сбить ее на пол торшером. Обоих она оставила гнить в лужах собственной глупости. Четыре комплекта ключей, и ни один не подошел к решетке, преграждавшей путь к камерам. Шейла поднялась на этаж выше. Человек, копавшийся в архиве, умолял не губить, он на практике, бессонница, размолвка с подружкой, желание выслужиться, доказать всему свету, что от него есть толк. У этого тоже не оказалось ключей. Зато обнаружились папки с делами, которые он сгружал к себе в сумку. Стажер рылся в случаях с пропавшими детьми. Шейлу кольнуло. Как-никак своя рубашка. Глаза у стажера блестели, но Шейла устала марать руки. С пальцев густо капало. Она заперла его в шкафу, оставив крест поперек лба, напоминание – пикнешь, мышь, услышу – вернусь и доделаю тебя до экспоната в антропологическом музее. Стажер не спешил под стекло. Сидел тихо. На первом этаже оставались дежурный и оружейка. С дежурного и надо было начинать, но Шейла решила не поднимать шум, картон уже сыпался, рейки, держащие каркас, трескались и сдавались, и уверенности, что она выдержит осаду комнаты за бронированным стеклом, не было.