Осень ацтека - [7]
Дорога была длинной, никак не меньше двухсот долгих прогонов, ибо пролегала отнюдь не по прямой. Порой она была трудной, зачастую утомительной, но, по крайней мере, не опасной, ибо Миксцину уже доводилось проделать этот путь раньше. С тех пор прошло около пятнадцати лет, но мой дядюшка всё ещё помнил, как быстрее всего пересечь самый жаркий участок пустыни, где лучше всего обогнуть гору вместо того, чтобы взбираться на крутой перевал, и знал броды, позволявшие перейти реки, не дожидаясь, пока кто-нибудь проплывёт мимо в акали. Однако частенько нам приходилось уклоняться от памятных ему троп, ибо они могли завести в те части Мичоакана, где, как рассказывали нам местные жители, до сих пор происходили сражения между безжалостными кастильтеками и гордыми, непокорными пуремпеча.
Где-то в землях текпанеков нам стали время от времени встречаться белые люди, а также завезённые ими животные, так называемые лошади и борзые, но мы изо всех сил старались напустить на себя безразличный вид, будто нам это не в диковину. Ну а белые и вправду не обращали на нас ни малейшего внимания, словно мы были всего лишь животными, причём самыми обыкновенными.
На протяжении всего пути дядя Миксцин то и дело показывал нам с матерью вехи, запомнившиеся ему с предыдущего путешествия. То были любопытной формы горы, озерца с водой, слишком горькой, чтобы её можно было пить, но настолько горячей, что пар от неё поднимался даже на солнцепёке, деревья и кактусы, какие не росли в наших краях, причём плоды некоторых из них оказались очень вкусными. Кроме того (хотя эту историю мы слышали уже не раз), дядюшка увлечённо живописал нам с матерью трудности того памятного похода в Теночтитлан.
— Как вам известно, я и мои люди катили огромный каменный диск, изображающий богиню луны Койолшауки и предназначавшийся в подарок Чтимому Глашатаю Мотекусоме. Диск, правда, круглый, и можно предположить, что он должен легко катиться. Однако он ещё и плоский, с обеих сторон, и стоило ему наехать на любую неровность почвы, выемку или, наоборот, бугорок, как он начинал крениться на ту или другую сторону. И, хотя люди со мной отправились крепкие, работящие и упорные, им не всегда удавалось предотвратить падение. Порой каменный диск падал на обратную сторону, а иногда, стыдно признаться, чтимая богиня прикладывалась к земле своим ликом. А уж какой этот диск был тяжеленный! Чтобы снова поставить эту штуковину на ребро, нам каждый раз приходилось звать на помощь всех людей, которые оказывались поблизости.
Может быть, — уже в который раз вспоминал Миксцин, — мне так и не удалось бы встретиться с юй-тлатоани Мотекусомой, потому что его дворцовая стража задержала меня и едва не спровадила в темницу как подозрительного бродягу. Сами ведь понимаете, мы добрались дотуда грязными, оборванными и усталыми, так что походили не на послов к великому правителю, а на каких-то вылезших из пустыни дикарей. К тому же Теночтитлан был первым и единственным встретившимся нам городом, дамбы и улицы которого оказались вымощены камнем. Нам-то, по невежеству, и в голову не пришло, что катящийся по этим плитам Лунный камень может повредить мостовые. И тут налетают на нас эти рассерженные стражники, и... — Миксцин рассмеялся, вспоминая давнее приключение.
По мере приближения к бывшему Теночтитлану мы от жителей поселений, через которые лежал наш путь, узнавали много нового — того, что должно было помочь нам по прибытии в город не попасть впросак, как это обычно бывает с неотёсанными деревенскими жителями. Например, нас предупредили, что белым людям не нравится, когда их называют кастильтеками. Оказывается, мы ошибались, предположив, что эти два названия — кастильцы и испанцы — взаимозаменяемы. Конечно, впоследствии я понял, что все кастильцы — испанцы, тогда как не все испанцы — кастильцы, ибо последние происходят из конкретной провинции Старой Испании под названием Кастилия. Но это я выяснил уже потом, а пока мы трое решили, что отныне будем называть белых людей испанцами, а их язык — испанским. Кроме того, нас предостерегли, порекомендовав не привлекать к себе лишний раз внимание новых господ.
— Не болтайтесь по городу, разинув рты, да глазея по сторонам, — присоветовал один недавно побывавший в Мехико деревенский малый. — Ходите с деловитым видом, будто с какой-то целью или выполняя поручение. Ещё лучше носить с собой, для пущей убедительности, моток верёвки, кирпич... короче, что-нибудь, показывающее, что вы заняты делом. Не дай бог, если кто из вас, расхаживая с пустыми руками, попадётся на глаза испанскому начальнику: тот живо приставит его к работе. И от работы этой лучше не отказываться.
Предупреждённые таким образом, мы втроём продолжили путь и со временем увидели, как со дна похожей на чашу долины вырастает великий город Мехико. На нас с матерью это зрелище произвело сильное впечатление, однако дядюшка, бывавший здесь раньше, похоже, испытывал разочарование.
— Вы только посмотрите вокруг, — говорил он, когда мы шли по длинной, широкой, снабжённой парапетами каменной дамбе, что вела из материкового города Тепеяк на остров. — Раньше по обе стороны этой насыпи плескались воды, усеянные великим множеством разного размера акали, а что теперь?
Жизнь ацтеков причудлива и загадочна, если видишь ее со стороны.Культ золота и кровавые ритуалы, странные обычаи и особое видение мира, населенного жестокими божествами. Но жизнь есть жизнь, и если ты родился ацтеком, то принимаешь ее как единственную, дарованную тебе судьбой. Вместе с героем книги мы пройдем экзотическими путями, увидим расцвет империи, восхитимся величием Монтесумы, правителя народа ацтеков, будем сокрушаться и негодовать, когда бледнолицые воины в железных доспехах высадятся со своих кораблей и пройдут с огнем и мечом по священной земле ацтеков.Роман Дженнингса из разряда книг, которые однозначно получают читательское признание.
Это роман о рождении государства. О великих переменах, происходящих в начале XIX века на двух континентах, в Старом и Новом Свете.Это рассказ о доне Хуане де Завала – человеке, который много раз чудом избегал смерти и которого с ранней юности преследуют видения прошлого, помогающие ему обрести веру в будущее. О герое, который никогда не склонял головы, где бы он ни находился: в бандитском притоне, дворце или в тюрьме. Это повествование о предательстве, любви и верности. О несметном богатстве, которое дарует ключ к свободе.«Ярость ацтека» – это международный бестселлер от автора романов «Путешественник» и «Хищник».Впервые на русском языке!
Некогда могущественная Римская империя разделена на Западную и Восточную и переживает не лучшие времена: христианские епархии соперничают между собой, еретические секты и языческие культы борются за души людей, а на просторах разваливающейся империи царит хаос. Торн, воспитанник монастыря на западной окраине империи, отправляется через разоренные земли и неприступные Альпы на восток в поисках своих соплеменников-готов. На пути к цели его ждут кровавые стычки и свирепые дикие звери. Но он преодолеет все и сделает головокружительную карьеру при дворе предводителя готов Теодориха.
Ему не верили соотечественники. Венецианцы считали, что экзотические рассказы Марко Поло о дальних странствиях – преувеличение, если не полная ложь. Когда он лежал при смерти, священник, родственники и друзья предоставили ему последний шанс покаяться в криводушии, и Марко Поло ответил: «Я не рассказал и половины того, что видел».Этому и посвящен роман «Путешественник» – рассказать читателям то, что осталось недосказанным Марко Поло, и, поверьте, диковин и приключений в книге Гэри Дженнингса больше, чем даже в «небылицах» великого странника.
Это история о древнем государстве ацтеков и о людях, которые жили в нем. Повествование о странных обычаях, кровавых жертвоприношениях и несметных сокровищах.Это история об ацтеке. Человеке, за свою долгую жизнь сменившем множество профессий. Он был писцом, воином и купцом. Он побывал в джунглях, горах, пустыне и на берегах двух океанов. Он сумел заработать огромное состояние. Дорога его вела от самых низов к подножию трона. Но тут из-за океана в его страну вторглись полчища кровожадных бледнолицых людей, закованных в броню.
Некогда могущественная Римская империя разделена на Западную и Восточную и переживает не лучшие времена: христианские епархии соперничают между собой, еретические секты и языческие культы борются за души людей, а на просторах разваливающейся империи царит хаос.Торн — высокопоставленный военачальник могущественного короля готов Теодориха. Его жизнь — это череда кровопролитных сражений и безумных оргий. Но как будто проклятие тяготеет над ним. Торн преуспевает в разрушении, однако, если он пытается что-либо сохранить или возвеличить, его ждет неудача.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.