Осел и морковка - [27]

Армандо, став мастером, получил право взять учеников, но им не пользовался. Возиться с тупыми парнями, единственным преимуществом которых было наличие дара, ему не нравилось. А вот Дину он учил с удовольствием. Девчонка впитывала знания как губка. Приятно было смотреть, как перед сном она садится и записывает все, что узнала за день, в толстую тетрадь и при этом так смешно морщит носик…

Первые две ночи в домике древней ведьмы прошли спокойно. Оба так выматывались за день, что вечером просто падали и засыпали.

Третья ночь далась Армандо нелегко. Дина лежала рядом, завернутая в одеяло, судя по чересчур ровному осторожному дыханию не спала, но и не давала повода хотя бы протянуть руку и дотронуться. Маг долго прислушивался, желая уловить хоть какой‑то намек на то, что девушка ждет от него активных действий.

Не дождался. Дина тихонько засопела и стало ясно, что ее сморил сон.

А вот четвертая ночь оказалась другой. За день никто особо не устал, так что вечером, вместо того, чтобы лечь спать, они устроились поболтать у печки. Настелили половичков и уселись рядом.

Армандо расспрашивал Дину про ее бабушку. Девушка откровенно рассказывала о своем детстве, не подвергая свои слова анализу, и перед Армандо возникала любопытная картина.

Бабушка Клотильда.

Похоже, интересная была дама. Несмотря на три счастливых брака, ребенка она родила одного. К сожалению, мама Дины была обычным, лишенным дара человеком. Клотильда постаралась выдать дочь за перспективного мага и сделала ставку на внуков. Прекрасная Анжела рожала детей одного за другим.

У Дины было пять сестер и два брата, но дар обнаружился только у нее одной. Клотильда всю энергию вложила во внучку, унаследовавшую ее талант. Странно, но девочку, которую ведьма считала своей наследницей, она с детства готовила не к счастливой жизни в замужестве, а к тяжелому выживанию во враждебной среде. Видно, не очень верила в то, что Дина будет счастлива со своим Антонио. Или сомневалась, что они поженятся.

Дина ушла в свои воспоминания, отрешившись от действительности, а Армандо осторожно взял в руку прядь ее волос и поднес к лицу. Нежные, мягкие и пахнут приятно. Девушка не заметила этого маневра. Тогда он взял и вытащил шпильки, державшие ее прическу. Волна пышных волос хлынула на плечи Дины и Армандо живо погрузил в нее свое лицо.

Не заметить такого? Девушка замолчала и резко обернулась, чтобы выговорить за такую вольность. Она не подумала, насколько рядом друг с другом они сидят и неожиданно встретила губы Армандо в непосредственной близости от своих.

Он прикоснулся к ней легким, невесомым поцелуем и попытался привлечь к себе, ожидая взрыва гнева. Но она внезапно прикрыла глаза и приникла к его губам как страдающий от жажды к роднику. Затем, словно устыдившись, спрятала лицо у Армандо на груди.

Он подхватил ее на руки и легко, как пушинку, перенес на кровать. Она не отбивалась, на ласки отвечала горячо и самозабвенно, вскрикивала и стонала так, как будто полностью потеряла контроль над собой.

Счастливый Армандо заснул, прижимая свою нежную девочку к груди, а проснулся один. Нет, Дина никуда не ушла. Она была тут же: возилась у печки, готовила завтрак. Но на попытку даже не возобновить то, что было ночью, а просто намекнуть на изменения в их отношениях, отреагировала странно. Пресекла разговор одним словом, обдала парня холодом, и сделала вид, что ничего не было. Совсем ничего.

Но ему же не приснилось!

Будь Армандо помоложе, он стал бы настаивать, попытался выяснить отношения и непременно испортил бы все. Мало ли что девушке в голову может прийти. Но у него уже был некоторый опыт, поэтому он принял игру, надеясь в ближайшем будущем переломить ситуацию в свою пользу и добиться от Дины более благоприятного для себя умонастроения. А пока делал вид, что ничего не случилось и вел себя с ней как старший брат с любимой младшей сестренкой.

Удачно найденный подход себя оправдал, правда, частично. Днем девушка держалась отчужденно, зато стоило им лечь спать и погасить свет, как все менялось. Холодные, равнодушные дни сменялись полными страсти ночами.

Армандо не мог этого понять, но принял. В уме гадал, что же заставляет Дину так странно себя вести, но не стал спрашивать, чтобы не нарушить очарования. Вел себя так, чтобы не сломать хрупкую зарождающуюся связь и не лишиться блаженства.

Пусть будет как будет: придет время, и она сама ему все скажет. Тем более что жаловаться ему было не на что.

Он оказался прав: близость с ведьмой в короткий срок позволила существенно нарастить резерв. В этом волшебном месте все происходило с легкостью необычайной. Не зря древние персонажи легенды поставили здесь свой дом: во всей стране трудно было найти нечто подобное по насыщенности магическими потоками.

Так что потенциал Армандо рос, но и Дине, как он заметил, их общение шло на пользу. С каждым днем она все увереннее владела потоками силы. Если бы сейчас ей пришлось сплести тот знаменитый полог, она бы не бросила его так бездарно, справилась бы без посторонней помощи.

Сам Армандо радовался каждому дню и со страхом думал, что скоро его блаженство может закончиться. С другой стороны, он надеялся, что Дина к нему привыкнет и перестанет валять дурака, дела жизнь на дневную сознательную, где их близости не было места, и ночную бессознательную, в которой она отдавалась ему со страстью.