Осел и морковка - [14]

Ведьма?! Он сказал ведьма? Где я засыпалась?! От ужаса я аж взвизгнула.

— Я маг!

Лапунда заворковал примирительно:

— Деточка, какая разница. Маг, ведьма… Ты поняла, что я хотел сказать.

— Фу, гора с плеч. Забыла, что для простецов маг и ведьма — одно и то же. Хитрая однако лапунда. Я понять не могла, почему он не настоял на подписании контракта, а оно вон как! Ну что ж, это мне на руку. Играем дальше.

Я вытаращила на него глаза в восторженном изумлении:

— Ты ради меня предписание начальства нарушил?! Ах! А вдруг кто догадается?!

Он небрежно махнул рукой и с гордостью ответил:

— Ну, в крепости против меня никто не пойдет, тем более что мага‑то я привезу. Так что не вижу препятствий для нашего брака.

Он из маленькой крепости и ему невдомек, что в большом городе никто ни на кого внимания не обращает. Ходим с козыря.

— А не в крепости? Вдруг кто из комендатуры прознает? Их тут по городу много шляется, ты и не вспомнишь в лицо, а он тебя видел и заложит. Внешность у тебя запоминающаяся.

Мужик крепко задумался. Даже отвернулся и со стола папку с документами взял. Перелистал содержимое, погрыз ноготь…

— А ты соображаешь, девочка. Может, и впрямь я поторопился. Хорошо, давай так: через декаду мы доберемся до города Гермса, там примем еще новобранцев. Вот в Гермсе и сходим в храм. Договорились?

Я утвердительно кивнула, а он не стал настаивать на словесном ответе. Предупредил только, чтобы я в обозе вела себя тихо, с солдатами не заигрывала и его не позорила. Похоже, он до поры до времени собирается меня прятать.

Вот и отлично. Кажется, план начинает прорисовываться. Надо ли говорить, что бежать я решила в Гермсе? Это большой город, там я смогу затеряться. Надо только уговорить капитана снять с меня браслет — маяк.

Всю декаду мы ехали. Ничего тоскливее, чем езда на волах, не придумаешь. Пешком и то быстрее. Зато ноги бить не надо. Я сидела в капитанской кибитке, скрытая от людских глаз, и в очередной раз обдумывала свой побег.

Лапунда имел обыкновение нудно расписывать мне преимущества его как мужа, но к счастью его присутствие в кибитке не было постоянным. Мужику приходилось исполнять свои должностные обязанности, чему я радовалась, как дитя.

План побега я основывала на привычках Ансельмо и распорядке дня, которые успела изучить.

Капитан со мной останавливался в трактирах, а солдаты разбивали лагерь за околицей. Кроме самого Лапунды, с нами ехали еще шестеро его помощников. Двое следили за солдатами, четверо за возами. Меня подпрягли каждый вечер выставлять охранное заклинание на лагерь, причем для этого мероприятия Лапунда наряжал меня в форменную мантию армейского мага: широченную, длиннющую и с огромным капюшоном. Под ней и не разберешь кто прячется, женщина или мужчина. При желании в ней вдвоем можно ходить, никто не догадается.

Мои котомки капитан в первый же день заграбастал и спрятал в свой личный сундук. Это чтобы я от него никуда не делась. Какая я умница, что на сумку с наиболее ценными вещами наложила специальное заклинание. Теперь не надо сохранности беспокоиться. Уйду подальше, а потом позову ее, и все дела. Тряпки придется бросить, но я заранее с ними попрощалась. Будут новые. Зато брошь с личиной так и красовалась на платье. Не будучи магом, капитан не заметил двойного назначения вещицы и принял ее за обычное украшение.

Наконец волы дотащили нас до Гермса. Случилось это под вечер, так что бежать в храм было уже поздно, о чем капитан сказал мне сердито.

Вообще он с каждым днем становился все более раздражительным. Думаю, это было связано с тем, что я продолжала его терпеть, но сама с ласками не лезла и была крайне сдержанна. Он‑то небось мечтал о нежной страсти…

Но так как я ни в чем не нарушала его указаний и не отказывала ему в близости, то придраться он не мог и от этого ходит еще более злой.

Так как завтра никуда двигаться было не надо, капитан решил отдохнуть так, как это понимают военные. Накупил вина и велел доставить его в наш номер вместе с закусками. Решил наверное, что оно заставит меня раскрепоститься и возбудиться… Три ха — ха!

Увидев корзину с бутылками, я поняла: теперь или никогда. Под предлогом, что мне нужно освежиться и переодеться, спряталась за ширму, за которой стояла бадья с водой для мытья, и призвала свою сумочку.

Достала оттуда пару довольно неприятных, но в целом безопасных зелий и поместила по дозе в специальные капсулы, их же спрятала в рукава. Стоит капсулам попасть в жидкость, как они мгновенно растворятся и зелья смешаются с напитком. Одно давало глубокий спокойный сон на десять часов, другое вызывало спутанность сознания, вернее, воспоминаний. Человек не помнил, что было с ним непосредственно за трое суток до принятия зелья. Эффект временный, декады не пройдет, как память вернется, но мне хватит за глаза чтобы убежать как можно дальше. От Гермса до границы с Мангрой четверо суток пешего хода, если судить по карте.

Никаких сильных зелий я применять не стала. Не хватало еще, чтобы меня разыскивали за отравление капитана Лапунды. А так… Он сам виноват.

Контракт‑то не подписан.

Самым трудным будет отвести глаза всем, кто присутствует в трактире. Сегодня там сидят не только посторонние, помощники капитана тоже решили отпраздновать день отдыха. Это усложняет задачу, знакомые хуже поддаются таким заклинаниям. Придется усилить воздействие. Меня не должны запомнить.