Оседлай молнию! - [21]

До сих пор трудно оценить реальные результаты деятельности супругов Розенберг в США и О. Пеньковского в СССР. В обоих случаях, однако, можно уверенно говорить о стратегических последствиях шпионажа.

Если согласиться с тем, что разведка – прежде всего агентурная разведка – представляет собой непредсказуемое, хаотическое звено в сугубо аналитическом мире военной науки, становится понятной и общепринятая недооценка ее роли (что проявляется, в частности, в вопросах о званиях и наградах: очень редко разведывательной сетью страны руководит человек в звании выше генерал-майора) и чрезвычайно жестокое отношение к пойманным неприятельским шпионам, которых в военное время казнят, а в мирное – приговаривают к многолетнему тюремному заключению.

В обоих случаях речь идет о борьбе принципиально обезличенного организма, каковым является армия, с индивидуальной человеческой активностью, подрывающей самые основы существования армии…»

* * *

С этим выводом Переслегина невозможно не согласиться. Армия ненавидит спецслужбы так же, как собаки – кошек. Это борьба двух разных «биологических видов». Но именно разведка с ее добычей и переработкой информации становится важнейшей составляющей новой, чудесной стратегии. Именно она дает возможность наносить врагу удары там, где он их не ждет, или там, где он слаб. Не кто-нибудь, а та же разведка может создать для противника мир ложных образов, занявшись дезинформацией и производством блефов. А сегодня такая разведка должна быть очень быстрой и точной, а добытая ею информация – почти молниеносно достигать военных. Разведка – это один из волшебных элементов чудесной стратегии.

Сюда же мы отнесем и связь. Только она может обеспечить стремительный обмен информацией и согласование действий разбросанных на огромном пространстве войны частей, самолетов, кораблей. Именно благодаря огромному превосходству в связи немцы били нас в 1941-м, в несколько раз уступая русским по числу танков, самолетов и пушек, имея гораздо меньше солдат, Связь позволила им выпускать гораздо меньше снарядов, взрывчатки, танков, орудий и самолетов, а значит – тратить меньше ресурсов на войну, экономить силы народа, воевать с гораздо большей производительностью, нежели мы. Именно связь по своей магической природе не вписывается в бюрократизированное военное дело, и потому советские послевоенные генералы повторяли ошибки 1941 года, плодя армады боевых машин и несметные дивизии СССР, не заботясь о средствах связи и координации действий. Уже в Афганистане и Чечне выяснилось, что внешне разрозненные, мелкие группы боевиков, снабженные прекрасными радиостанциями и спутниковыми телефонами, способны с успехом противостоять регулярной армии с ее ВВС, бронетехникой и прочими принадлежностями эпохи «войны машин».

Наш родной генералитет этого упорно понимать не хотел и не хочет.

В 1930– е годы немцы были первыми, кто понял неимоверную силу почти «бесплотных», нематериальных вещей: разведки, связи и психического воздействия на противника.

* * *

Казалось бы, Вторая мировая война должна стать вершиной старой, аналитической стратегии с ее незыблемыми планами и механистичностью. Но внезапно случилось невероятное: появились вожди и военачальники, которые стали действовать словно безумцы, нарушая все каноны и правила, пренебрегая расчетами. И эти безумцы стали выигрывать!

Вторая мировая принесла стратегию блицкрига, молниеносной войны, в которой страны, испытывающие недостаток буквально во всем (в топливе, боеприпасах, живой силе, технике) стали одерживать невероятные победы только за счет безумно смелых маневров и операций. Немцы, не мобилизуя свою экономику для войны, с минимальным числом слабых танков и самолетов, с крошечным флотом, занимают всю континентальную Европу, север Африки и половину европейской части России, захватывая помрачающее разум число пленных и трофеев! При самом минимуме потерь со своей стороны!

«Будем называть „чудом“ всякое боевое столкновение, исход которого столь сильно отличается от „нормального“, что не может быть объяснено с точки зрения статистической модели. Подчеркнем, что речь в данном случае пойдет о событиях, скорее невероятных вообще, нежели маловероятных.

Начнем изучение стратегических «чудес» с анализа захвата группой Витцига форта Эбен-Эмаэль», – пишет Переслегин.

В мае 1940 года эту сильнейшую бельгийскую крепость, контролировавшую узел важных дорог и переправу, захватила небольшая группа гитлеровских десантников. Операция не вписывалась ни в какие понятия военной науки. Она велась по логике невозможного, как безумный психологический маневр. Сначала немцы обрушили на соседний городок массированный налет авиации, заставив гарнизон форта уйти в его сталебетонные казематы и наблюдать за обстановкой через перископы. Затем на крышу крепости приземлились планеры немцев, и малочисленный отряд смог вывести из строя орудия форта, применив кумулятивные заряды. А окончательно сопротивление бельгийского гарнизона отчаянные десантники сломили чисто психической атакой – сбросив сквозь перископную шахту внутрь форта порцию взрывчатки. Грохот от ее взрыва поверг бельгийцев в панику и заставил сдаться, хотя никакой реальной опасности этот взрыв не представлял и гарнизон мог еще много дней держаться в своих казематах.