Осада Шарпа - [44]

— Они ужасно бедны, сэр, — Минвер вернулся с тремя ковригами хлеба, тремя угрями и корзиной чечевицы. — И это река Лейр, сэр.

— Нет мяса? — Фредриксон был недоволен. Каждый стрелок нес трехдневный запас сушеной говядины, но Фредриксон очень любил свежатину.

— Мяса нет, — сказал Минвер, — если, конечно, они его не прячут.

— Конечно, черт побери, они спрятали мясо, — язвительно сказал Фредриксон. — Может я пойду, сэр? — он с надеждой спросил Шарпа.

— Нет, — Шарп смотрел назад на дорогу, на которой показались красномундирники. Шарп замерз, голова рассказывалась от боли, да еще и этих морских пехотинцев к нему прицепили.

— Я надеялся, что вы будете тут, сэр, — приветствовал Шарпа Палмер.

— Надеялся?

— Если Киллик пойдет вглубь, что вероятнее всего, то лучше нам будет следовать за вами. Или идти вместе с вами, — Палмер ухмыльнулся и Шарп понял, что капитан морской пехоты не собирается гоняться за Килликом, а хочет быть частью экспедиции Шарпа. Для капитана Палмера засада на дороге, в глубине Франции, была более приемлемым делом для солдата, чем терять время, гоняясь по морозу за невооруженными преступниками. Лейтенант Палмера, стройный юноша с именем Фитч, топтался поближе к начальству, чтобы услышать решение Шарпа.

— Я полагаю, капитан Палмер, — осторожно сказал Шарп, — что вам дали полную свободу действий в поисках капитана Киллика?

— Совершенно верно, сэр. Мне приказано не возвращаться без мерзавца. До вторника, я имею ввиду.

— Тогда я не могу запретить вам идти со мной, верно? — Пятьдесят мушкетов совсем не помешают, если морские пехотинцы смогут держать темп стрелков. — Мы пойдем по этой дороге, — Шарп указал на юго-восток в сторону поймы по берегам Лейра.

— Да, сэр, — кивнул Палмер.

Они все шли и шли, и если бы не пронизывающая боль в голове, Шарп чувствовал бы себя счастливым человеком. Целых три дня он мог вносить хаос, перенеся войну, которую Франция разожгла по всей Европе, вглубь ее самой. Он еще должен был позаботиться о захвате пленных, но Шарп уже знал, что не станет наступать на Бордо, а если де Макерр вернется с подобными рекомендациями, Шарп, как старший сухопутный офицер, не позволит свершиться безумству. Он избавился от контроля, он был свободен, он был солдатом, свободным от поводка, мог вести свою собственную войну, и, усиленный пятьюдесятью морскими пехотинцами со стертыми ногами, он направлялся на юго-запад устраивать диверсии.

— Я ждал ответа на свое письмо, — сказал Дюко, — и не ожидал, что вы явитесь сами.

Граф де Макерр промерз до костей. Он скакал по промерзшей болотистой местности, по холмам, поросшим виноградными деревьями, и ветер продувал его насквозь, и вот теперь он сидит в этой неприветливой огромной комнате за малахитовым столом, освещаемом шестью свечами.

— Эти новости слишком важные, чтобы можно было довериться бумаге.

— Ну?

— Высадка. — Де Макерр склонился над огнем и поднес руки поближе к огню. — В Аркашоне. Вероятно, форт уже захвачен, и ожидается подкрепление в течение этой недели. Он повернулся и посмотрел на тонкое лицо Дюко. — Затем они пойдут на Бордо.

— Сейчас? В такую погоду? — Дюко выглянул в окно, за которым дождь сыпал по темной заледеневшей траве. Только сегодня Дюко обнаружил на балконе в своей квартире трех замерзших до смерти воробьев. — Никто не сможет высадиться в такую погоду.

— Они уже высадились, — сказал де Макерр. Я был с ними. И раз уж они высадились в Аркашоне, то у них появилось укромное местечко для высадки остальных. Граф ворошил угли, в тщетной попытке разжечь огонь и объяснил, как он собирается вернуться к Бэмпфилду с одобрением планов британцев. — Если я заявлю, что город готов восстать, то они высадят войска к северу.

— Сколько?

— Первую дивизию.

Дюко снял нагар с фитиля свечи и спросил:

— Откуда вы все это знаете?

— От человека по имени Вигрэм, полковника…

— …штаба британской Первой Дивизии, — Дюко обладал обширными знаниями о противнике и любил это демонстрировать, — Усердный служака.

— Это точно, — де Макерр дрожал от холода, — и человек, который проявляет неосмотрительность в обществе аристократа. Даже французского аристократа, — де Макерр мягко рассмеялся, затем повернул голову в сторону стола. — Хоган болен.

— Насколько сильно? — Дюко заинтересовался этой новостью.

— Он умирает.

— Неплохо, неплохо, — Пьер Дюко разглядывал карты. Он получил ответ на беспокоивший его вопрос, но подобно человеку, получившему бесценный дар, он начал сомневаться в искренности дарителя. А вдруг это все было придумано специально для Макерра? А вдруг британцы все же планируют навести переправу через Адур, но хотят чтобы французы сконцентрировали свои войска в Аркашоне? Ответ не принес ему облегчения, скорее напротив, добавил сомнений. — Сколько уже высадилось войск?

— Три роты морской пехоты и две — стрелков.

— Всего-то! — удивился Дюко.

— Они полагают, что этого достаточно, — спокойно сказал де Макерр. Они замышляют захватить форт и затем устроить диверсию на путях снабжения.

— Амбициозные планы, — тихо произнес Дюко.

— У них там есть один амбициозный ублюдок, — злобно сказал де Макерр. — Настоящий ублюдок. Будет приятно если он умрет.