Осада Лондона - [33]
— У вас есть ко мне вопросы? — продолжал Литлмор.
Сэр Артур поднял глаза. Литлмор уже видел однажды этот взгляд; он описал его Уотервилу после того, как баронет навестил его в Париже. Но теперь сюда примешивалось еще кое-что: стыд, раздражение, гордость; однако надо всем этим преобладало главное — неудержимое стремление знать.
«О, господи, как мне сказать ему?» — воскликнул про себя Литлмор.
Колебания сэра Артура продолжались, вероятно, какие-то секунды, но Литлмор слышал, как маятник стенных часов отсчитывал их одну за другой.
— Разумеется, у меня нет к вам вопросов, — надменно ответил ему молодой человек с холодным удивлением в голосе.
— В таком случае до свидания.
— До свидания.
И Литлмор оставил гостиную в распоряжении сэра Артура. Он ожидал, что найдет миссис Хедуэй у подножия лестницы, но покинул дом без помехи.
На следующий день, после полудня, когда он выходил из своего особняка на Куин-Эннз-Гейт, почтальон вручил ему письмо. Литлмор вскрыл его и прочитал тут же, на ступенях дома; это заняло у него всего несколько мгновений. Вот что он прочел:
«Дорогой мистер Литлмор, вам, вероятно, будет интересно узнать, что сэр Артур Димейн сделал мне предложение и что наше бракосочетание совершится, как только закроется сессия этого дурацкого парламента. Однако помолвка наша еще некоторое время останется в тайне; надеюсь, что я могу положиться на вашу осмотрительность.
Всегда ваша, Нэнси Х.
P.S. Он устроил мне за вчерашнее ужасную сцену, но вечером вернулся, чтобы помириться со мной. Тут-то все и было решено. Он не пожелал рассказать мне о вашем разговоре… попросил меня никогда не вспоминать о нем. Мне все равно. Я дала себе слово, что вы с ним поговорите!»
Литлмор сунул это послание в карман и продолжал свой путь. Он вышел из дому по делам, но теперь совершенно забыл об этом и, сам не заметив как, очутился в Гайд-парке. Оставив поток экипажей и всадников в стороне, он зашагал Серпентайном[26] в Кенсингтон-парк и прошел его из конца в конец. Литлмор не понимал, почему испытывает досаду и разочарование; он не смог бы этого объяснить, даже если бы предпринял такую попытку. Теперь, когда Нэнси Бек достигла цели, ее успех казался ему возмутительным, и он был готов пожалеть, что не сказал накануне сэру Артуру: «Да, знаете, она достаточно дурно себя вела». Но как бы там ни было, раз все решено, они по крайней мере оставят его в покое. Быстрая ходьба одержала победу над раздражением, и, еще прежде чем Литлмор приступил к делам, из-за которых вышел из дому, он перестал думать о миссис Хедуэй. Он вернулся домой к шести часам, и слуга, открывший ему, сообщил, что миссис Долфин просила ему передать, когда он придет, что она ждет его в гостиной. «Еще одна ловушка», — подумал Литлмор, но, не вняв внутреннему голосу, направился наверх. Войдя в покой, где обычно пребывала миссис Долфин, он обнаружил, что она не одна. Гостья — высокая пожилая женщина, — судя по всему, собиралась уже уходить; обе дамы стояли посреди комнаты.
— Я очень рада, что ты вернулся, — сказала миссис Долфин, стараясь не встретиться с ним взглядом. — Мне давно хочется познакомить тебя с леди Димейн, я так надеялась, что ты придешь… Вам непременно надо идти? Может быть, вы еще немного побудете? — добавила она, обращаясь к гостье, и, не дожидаясь ответа, торопливо продолжала: — Мне надо вас на минутку оставить… простите. Я сейчас вернусь.
Не успел Литлмор опомниться, как очутился с глазу на глаз с леди Димейн; он понял, что, поскольку он не проявил желания ее посетить, она решила сама сделать первый шаг. И все-таки было удивительно видеть, что его сестра прибегла к той же уловке, что и Нэнси Бек.
«Она ужасно волнуется», — подумал он, стоя напротив леди Димейн. Она казалась хрупкой, сдержанной, почти застенчивой, насколько так может выглядеть высокая невозмутимая женщина с гордой посадкой головы; всем своим обликом леди Димейн столь решительно отличалась от миссис Хедуэй, что по контрасту с Нэнси Бек, торжествующей свою победу, Литлмору увиделось в ней своего рода величие побежденных. Это не могло не вызвать в нем сочувствия к ней. Леди Димейн не теряла времени и сразу приступила к делу. По-видимому, она понимала, что в том положении, в которое она сама себя поставила, она может выиграть при одном условии: если будет держаться просто и деловито.
— Я так рада, что могу побыть с вами наедине. Я очень хочу попросить вас сообщить мне то, что вам известно об одной знакомой вам особе, о которой я писала миссис Долфин. Я имею в виду миссис Хедуэй.
— Может быть, вы присядете? — сказал Литлмор.
— Нет, благодарю, в моем распоряжении всего несколько минут.
— Могу я спросить, почему вы обращаетесь ко мне с этой просьбой?
— Конечно, я должна привести вам свои основания. Я боюсь, что мой сын женится на ней.
Литлмор удивленно взглянул на нее, затем догадался, что ей еще не известна новость, сообщенная ему в письме миссис Хедуэй.
— Она вам не нравится? — спросил он, невольно делая ударение на отрицательной частице.
— Решительно нет, — сказала леди Димейн, глядя на него с улыбкой. Улыбка была мягкой, беззлобной и показалась. Литлмору удивительно привлекательной.
Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.
Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.
В надежде на удачный брак, Евгения, баронесса Мюнстер, и ее младший брат, художник Феликс, потомки Уэнтуортов, приезжают в Бостон. Обосновавшись по соседству, они становятся близкими друзьями с молодыми Уэнтуортами — Гертрудой, Шарлоттой и Клиффордом.Остроумие и утонченность Евгении вместе с жизнерадостностью Феликса создают непростое сочетание с пуританской моралью, бережливостью и внутренним достоинством американцев. Комичность манер и естественная деликатность, присущая «Европейцам», противопоставляется новоанглийским традициям, в результате чего возникают непростые ситуации, описываемые автором с тонкими контрастами и удачно подмеченными деталями.
Роман «Американец» (1877) знакомит читателя с ранним периодом творчества Г. Джеймса. На пути его героев становится европейская сословная кастовость. Уж слишком не совпадают самый дух и строй жизни на разных континентах. И это несоответствие драматически сказывается на судьбах психологически тонкого романа о несостоявшейся любви.
В сборник входит девять повести и рассказы классика американской литературы Генри Джеймса.Содержание:ДЭЗИ МИЛЛЕР (повесть),СВЯЗКА ПИСЕМ (рассказ),ОСАДА ЛОНДОНА (повесть),ПИСЬМА АСПЕРНА (повесть),УРОК МАСТЕРА (повесть),ПОВОРОТ ВИНТА (повесть),В КЛЕТКЕ (повесть),ЗВЕРЬ В ЧАЩЕ (рассказ),ВЕСЕЛЫЙ УГОЛОК (рассказ),ТРЕТЬЯ СТОРОНА (рассказ),ПОДЛИННЫЕ ОБРАЗЦЫ (рассказ),УЧЕНИК (рассказ),СЭР ЭДМУНД ДЖЕЙМС (рассказ).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.