Оружием лжи и диверсий - [46]

Полковник британской секретной службы Ф. Бейли прибыл в туркестанский край летом 1918 года из Индии. У него было две задачи: подготовить в Ташкенте контрреволюционный мятеж и любыми средствами препятствовать проникновению освободительных идей Октября в Индию, Иран, Афганистан. Вот почему, когда он пронюхал, что в Каган прибыла из Москвы миссия президента Р. Пратапа, он немедленно отправился в этот город, лежавший на караванной дороге из Индии в Афганистан.

— Большевики, конечно, догадывались, — расскажет значительно позже Бейли, — что находящийся к юго-западу от Ташкента Каган, близкий сосед знаменитой Бухары, не мог оставаться без нашего присмотра. Мои агенты из. числа местных басмачей орудовали там неплохо. Однажды они схватили заночевавших красноармейцев и расправились с ними как надо, без всяких церемоний… Стоило мне тогда шевельнуть пальцем, и та же участь постигла бы Раджу Пратапа. Но он мне был нужен живым. Я жаждал информации о его беседах в Кремле. А от меня ее ждал центр.

18 октября 1919 года, когда на Каган опустился душный вечер, в «Русской гостинице» встретились два человека — Р. Пратап и бывший военнопленный албанец И. Кастамуни. Между ними произошел примерно такой разговор:

— Мне тяжело вспоминать свое недавнее прошлое, — вздохнул Кастамуни. — Самому лютому недругу не пожелал бы. Если бы не революция, гнить бы мне в тюрьме. А то и под расстрел подвели бы, мракобесы…

— О, благостный ветер революции! Он рано или поздно разгонит мрачные тучи над всей нашей планетой. Будет свободной и моя благословенная Индия, — сложив руки перед грудью, изрек Пратап.

— Революция не только освободила меня, но и сделала чекистом. Я горжусь своей красногвардейской униформой, горжусь тем, что несу добро людям, спасая их от басмачей и белогвардейцев.

— Что может быть священней вашей благородной миссии?! Дарить людям правду и защищать бедных — как это прекрасно! — склонил голову Пратап. Они сидели за столом в номере у Кастамуни и пили из самовара чай.

— Что говорят в Москве? Какими мыслями живут в Кремле? — откусывая крепкими зубами кусочек сахара, вкрадчиво поинтересовался чекист.

Пратап покосился на висевшие на стене портреты Маркса и Ленина и, еще больше проникшись доверием к новому знакомому, изрек:

— После беседы с Лениным я не оставляю надежды на то, что русская революция весьма благотворно повлияет и на Индию. Я верю, что настанет время, когда пробуждение придет к людям и на нашем субконтиненте…

— Трудно отыскать крупицу сомнения в ваших мудрых взглядах на современный мир, да будет он благословлен всевышним! — закатил к потолку глаза Кастамуни и, отхлебнув еще глоток чая из пиалы, попросил разрешения откланяться: — Дорога слишком утомительна, а дела не ждут, торопят!

Утром Пратап решил поинтересоваться, не составит ли новый знакомый по гостинице ему компанию в прогулке по городу. Но коридорный, разведя руками, ответил, что гость сгинул самым ранним утром в неизвестном направлении.

Однако коридорный, тот самый, к которому обратился с вопросом Пратап, был лучше других осведомлен о дальнейшем маршруте передвижения Кастамуни. Иное дело, что по долгу службы он не имел права раскрывать свои карты кому бы то ни было. Маскарад, к которому уже не первый раз прибегал полковник Фредерик Бейли (а это именно он работал под личиной Кастамуни), не спас его от глаз настоящих чекистов. Опасаясь ареста, ловкий сын Альбиона опять сумел уйти от возмездия и словно провалился сквозь землю.

Спустя много лет стало известно, что из номера в «Русской гостинице» Кастамуни-Бейли отправился тогда в Ташкент, откуда ему удалось передать в Лондон всю собранную за последние недели информацию. А вечером того же дня он встретился на явочной квартире со своими дружками из контрреволюционного подполья. Их беседа длилась несколько часов. Были детально рассмотрены многие вопросы, касающиеся дальнейших действий ТВО, включая и подготовку контрреволюционного мятежа в Ташкенте. В этом мятеже должна была принять самое деятельное участие наиболее преданная полковнику Бейли агентура.

— А эа меня прошу не переживать, — увещевал своих подопечных полковник. — Я буду исчезать и появляться. Для пользы дела, разумеется…

Ташкентские рабочие отряды подавили тогда антисоветский мятеж. Очередная авантюра контрреволюционных заговорщиков и их английских покровителей завершилась провалом. Полковнику Бейли — в который уже раз! — срочно пришлось «исчезнуть». Он бежал в Северный Иран, который в то время находился под оккупацией британских войск.

В Лондоне остались весьма раздосадованы и недовольны срывом так тщательно разработанной операции в Ташкенте. Полковнику сделали соответствующее внушение, приказали любым способом вернуться в Советскую Россию и взять под неусыпный контроль дорогу из Ташкента в Афганистан. Это было время, когда между Страной Советов и ее южным соседом стали налаживаться первые контакты.

— Мы ведем с Афганистаном войну, — наставляли полковника Бейли его хозяева из «Интеллидженс сервис». — На вашу долю выпала огромная честь не допустить союза России с Кабулом…

Полковник взял под козырек. Он уже привык с помощью винчестеров и фунтов стерлингов прокладывать путь британскому колониализму, привык с холодным безразличием ставить на карту не только собственную жизнь, но и жизни сотен других людей. Пойти еще на одно преступление — это для него не составляло проблемы. Ему платили, и платили щедро.