Оружие Юга - [12]
Будто вспомнив команду «Вынуть шомпол!» длинный кусок железа вышел из под ствола винтовки. Далее следовало «Утрамбовать», что сержант сделал парой резких ударов, прежде чем вернуть шомпол на свое место. По «Заряжай», он наполовину взвел курок большим пальцем правой руки, затем достал медный капсюль и положил его в гнездо.
Следующие четыре команды прошли в быстрой последовательности. «К плечу» — потянул оружие вверх. «Готовсь» — и Хайнс принял необходимую позицию. После этого он снова большим пальцем уже полностью взвел курок. «Цель» — и, вглядываясь вдаль, его указательный палец устанавливается на спусковом крючке. «Огонь» — и винтовка взревела и дернулась в его плечо.
Он поставил приклад на землю и скрупулезно точно повторил процесс. Выстрелил снова. Еще одна порция фейерверков, окутавшихся дымом, брызнула из его винтовки. Два выстрела прозвучали менее чем через полминуты друг от друга. С пятнами на подбородке и рукаве от шероховатого черного порошка, он повернулся и с тихой гордостью столкнулся взглядом с Лангом.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Нет, сержант. Ты так же хорош с этой винтовкой, как и некоторые другие, которых я видел. Тем не менее…
Ланг принес свою собственную винтовку и прицелился в далекую мишень из белой бумаги. Резкое стаккато отрывистых звуков повторялось снова и снова, снова и снова — это не походило ни на что ранее слышимое Коделлом. Тишина наступила быстрее времени, которое было необходимо Хайнсу для двух выстрелов. Ланг сказал: — Это было тридцать выстрелов. Если бы мне пришлось с этим оружием выйти против сержанта со своим, чьи шансы, господа, были бы выше?
— Черт, — тихо промолвил кто-то позади Коделла. Казалось, лучше и не скажешь.
Бенни Ланг перефразировал вопрос иначе: — Если у вас это оружие, а у северян свое, чьи шансы выше?
Долгое время никто не отвечал. Да и не нужно было. Рядовые, будто магнитом, тоже потянулись на плац, чтобы самим увидеть это стреляющее чудо. Раздались отдельные выразительные возгласы. Затем пронзительные, громкие крики стали вырываться из каждого горла. Коделл кричал вместе со всеми. Как и большинство из них, он недавно вернулся из стычки у речного пикета. Слишком многих товарищей он потерял из-за огневого шквала федералов. Он был готов на все ради такой огневой мощи на своей стороне.
Полковник Фариболт замахал, отгоняя рядовых солдат с плаца.
— Ваша очередь еще придет, — пообещал он. Мужчины ушли, но неохотно.
Бенни Ланг подошел к фургону, откинул крышку багажника и начал доставать такие же автоматы, как тот, что он демонстрировал. Ладони Нейта Коделла так и чесались схватить хоть один. Ланг сказал: — У меня два десятка винтовок тут. Организуйтесь в две группы, а я и рядовой Уитли будем раздавать их, а затем я покажу вам то, что вы должны знать.
Через несколько минут подошли люди из разных подразделений. Коделл и его коллеги — сержанты Пауэлл, Хай, Дэниел, и Эйр — естественно, сплотились вместе. Оставшиеся два унтера «Непобедимых» сгруппировались с капитаном Льюисом и парой лейтенантов.
— Ничего, сказал Льюис. — Мы все новички в этом деле.
— Вот, пожалуйста, старший сержант.
Уитли вручил Коделлу автомат. Тот схватил его обеими руками, удивляясь, насколько легок он был по сравнению с винтовкой Спрингфилда, которая висела на стене в его хижине. Он повесил новую винтовку за плечо, как Ланг. Казалось, она не весила ничего. С такой винтовкой, человек может идти вечно, прежде чем устанет.
— Дай-ка мне повертеть ее, Нейт, — сказал Эдвин Пауэлл. С изрядным сожалением, Коделл передал ему карабин. Тот заглянул в ствол и отметил: — Весьма необычно.
Его улыбка стала печальной.
— Может быть, я смогу прибить одного или парочку янки без очередного ущерба для себя.
— Не слышать больше на фронте этого твоего «ох, пристрелите меня», тоже было бы весьма неплохо, Эдвин, — сказал Демпси Эйр. Сержанты рассмеялись. Все знали, что Пауэлл был единственным человеком в полку, который был ранен в трех различных боях.
Через несколько минут снова подошел Бен Уитли. На этот раз он вручил Коделлу изогнутый металлический предмет, выкрашенный в черный цвет. Коделл понятия не имел, что это такое, пока не перевернул его и не увидел, что он набит вроде как медными патронами.
— Как твое мнение, Эдвин, — сказал он, протягивая его Пауэллу. — Похоже на гнездо, набитое яйцами.
— Хорошо бы быть уверенным, что есть достаточное количество этих вот пуль, а то останешься без них в середине боя, — сказал Пауэлл, уже трижды раненый и имеющий определенную озабоченность в подобных вещах.
— У каждой группы есть АК-47 и рожок? — спросил Ланг. Подождал, и когда никто не ответил, продолжил: — Переверните ваше оружие вверх ногами и перед спусковой скобой вы увидите выемку с защелкой. Она удерживает рожок с патронами на месте… — Он показал, где это, на своем собственном карабине. — Каждый, положите палец на защелку. Передавайте ваше оружие друг другу. Каждый должен проделать это, а не только наблюдать за мной.
Когда АК-47 вернулся к нему, Коделл послушно потрогал защелку. У Ланга был вид человека, который преподавал этот урок уже много раз и назубок знал его. Сам учитель, Коделл видел это ясно.
Один из легионов Цезаря вступает в лесах Галлии в неравный бой с кельтами. Кажется, что легион обречен на гибель. Однако в бой вмешивается магия — зачарованный друидами меч командира Марка Скавра спасает его самого и его солдат, которые оказываются в таинственном мире колдовства…Как сложится судьба легиона Скавра на этой новой земле, непонятной и враждебной римлянам?
В борьбе за власть в Империи Видесс император Туризин подавил мятеж, однако наемные войска внезапно предали его, и страну раздирает новая война. В битву с предателями вступает легион Марка Скавра. Новые потери и новые, подчас неожиданные обретения ждут героев тетралогии: грека Горгида и кельта Виридовикса, отправляющихся в степи. Зловещая магия Авшара вновь становится у них на пути, и только зачарованные гальскими друидами мечи-близнецы, принадлежащие Скавру и Виридовиксу, могут противостоять чарам чудовищного князя- колдуна.
Великая битва отгремела над Видессианской империей. Таких потрясений эта земля не знала давно. Император погиб, трон Видесса занят узурпатором. И единственная надежда, оставшаяся у магического мира, – сын покойного Императора, предъявивший узурпаторуправа на трон и счет за гибель отца. Только он – и стоящий за его спиной римский легион... Читайте хроники Пропавшего Легиона!
Автократор взбешен — Видесс снова в опасности, еретик Земарк поставил Империю на грань жизни и смерти, а центурион Скавр увлечен вовсе не войной, а племянницей правителя. И по-прежнему довлеют над страной темные чары…
Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев — знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.
Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.