Оружие страха - [40]

— Да ерунда, — махнула я рукой. — Это, оказывается, просто любовник соседки. Я узнала.

— Ну вот, — вздохнул он, — а я думал, твой тайный поклонник.

— В моем возрасте поклонники вредны для здоровья, — заявила я.

— Поклонники никогда не бывают вредны, — назидательно произнес Игорь, — Вредно для здоровья их полное отсутствие.

Запах начинающих подгорать блинчиков заставил его быстро вернуться в кухню. Мой фартук ему шел. Делал его уютным и спокойным. В нем Игорь напоминал мою маму.

— Ну вот, — объявил Игорь, опять возникая в проеме кухонной двери. — Кушать подано. Соблаговолите пойти жрать…

Я прыснула. Ничего не могла с собой поделать. Отчего-то по всему телу разливалось теплое умиротворение. Мне было хорошо.

* * *

Через полчаса после ужина, когда Волошин сел смотреть по телевизору китайский боевик с Джеки Чаном, ко мне вернулось внутреннее беспокойство. Волошин явно не собирался сегодня на дежурство. Это не входило в мои планы, ведь я неосмотрительно позвонила Мельникову, и он уже наверняка занял выжидательную позицию во дворе, возможно, рядом с неусыпным Хароном. А Волошин расселся здесь, как ни в чем не бывало!

— У тебя сегодня нет дежурства? — не выдержала я.

— Нет, — покачал он головой, не отрывая глаз от телевизора, — а что? Я тебе мешаю?

— Перестань! — деланно возмутилась я. Что я могу ответить ему? Что готовлюсь расправиться с бандой убийц? Я нащупала в кармане револьвер. Слава Богу, он на месте. Игорь встревоженно обернулся. Потом спросил:

— Тань, ты чего такая напряженная?

Что сказать? «А каким бы был ты, если бы тебя собирались убить?» или «Да ты тоже что-то не очень спокойный сегодня!» Но с Игорем так разговаривать не стоило. Что же предпринять? Конечно, можно ожидать собственных убийц в компании Волошина, но лучше пусть он пойдет погуляет. Так мне будет спокойнее, да и Мельникову удобнее.

Моя затянувшаяся пауза странно подействовала на Волошина. Он как-то занервничал, поежился и встал. Пришлось срочно напрячь свою фантазию и вдохновенно наврать, что я жду одного человека, который должен явиться с минуты на минуту.

— Понял. Ухожу. Когда возвращаться? — засуетился Игорь.

— Часа через два, — меланхолически улыбнулась я. Игорь кивнул и исчез. Я осталась одна. И мне захотелось плакать.

Глава 14

Я включила радио. Так справиться с нахлынувшей слабостью. По радио «Мамас энд Папас» пели свои нежные «Дримсы». От них стало спокойно и хорошо. Я закрыла глаза, мелодия подхватила меня, сжала в объятиях и закружила по комнате в медленном сладком ритме. Я отдалась власти музыки.

Я кружилась, подпевая радио: «Помечтай обо мне, пожалуйста…» Кого я просила помечтать, было для меня загадкой. Наверное, Харона. Других кандидатов на полноценное мечтание о моей персоне под рукой не было. Можно было, конечно, заставить помечтать обо мне Патрикеева, но он меня не устраивал. Слишком противен.

Музыка почти вылечила мои издерганные нервы. Но, увы, «Дримсы» не вечны. Их сменил нахраписто ритмичный «Белфаст», а меня из «Дримсовских» объятий вырвал звонок в дверь. Я остановилась. Сердце сжалось. Чисто механически я выключила приемник. Дом погрузился в тишину. Пугающую и напряженную. Я медленно подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке, перед моей дверью, заняв почти все пространство, выстроилось каре из пяти гоблинов. Все они были одеты в черные кожанки и белые шарфы. Стояли они, набычившись и расставив ноги. За их спинами мелькнуло лицо. Хорошо знакомое. Очень хорошо.

Я оторвала взгляд от глазка и прислонилась к двери спиной.

— Надо же, — присвистнула я от удивления. — Как много у вас поклонников, мадемуазель Иванова! С ума сойти!

* * *

Началось, поздравила я себя. Увертюра прозвучала. Мой звонок продолжали систематически терзать. Интересно, как поведут себя эти уроды, если я открою дверь? Во мне бушевало бешенство. Меня брали на пушку, как пугливую обывательницу. Мальцы старательно производили устрашающее впечатление. Конечно. Чего приятного, когда к тебе ночью ломится свора кожаных громил? Никто не станет открывать дверь. Никто. Кроме одной женщины. По имени Татьяна Иванова.

Я распахнула дверь настежь и уставилась на визитеров. Захотелось изречь мудрый совет костей. О гостях, приходящих не вовремя. Мой финт ушами заставил их растеряться. Стоящий в самой угрожающей позе странно покраснел и пробормотал:

— Федоровы здесь проживают?

Ах, ты мой маленький! Значит, знаешь мою фамилию, да? В противном случае ты прикинулся бы, что тебе позарез нужны Ивановы? Выходит, о том, что Ивановы здесь как раз и тусуются, тебя просветили. Что ж. А я как раз настроена на «большой покер», дружок! Я невинно улыбнулась.

— Здесь, — соврала я, абсолютно не закрасневшись от стыда за вранье.

Мой собеседник озадаченно потер подбородок. Его явно замедленные мыслительные процессы слабо шевельнулись. Выразилось это в растерянном мычании:

— Э-э… Нам бы… Серегу Федорова.

— А он спит, — злорадно сообщила я. — Нажрался, как свинья, и спать полег… Вы ж знаете Серегу.

На лице парня появился мистический ужас. Он в шоке застыл. Про остальных я и говорить не буду. Эти просто тихим гуськом пошли к выходу на лестницу.