Оружие разрушения - [87]

– Чиун выкинул голову в мусорный бак, – объяснил Римо.

– Честь моего Дома восстановлена, – гордо добавил мастер Синанджу.

– А где тело самурая? – спросил Римо.

Учитель рассвирепел.

– Не самурай, а ронин! Я научил тебя верному слову, а ты отбрасываешь его, как банановую кожуру!

Смит кашлянул.

– Собственно говоря, мастер Чиун, Римо прав. Фурио Бацука, несомненно, находился на службе у корпорации «Нишицу». Поэтому его можно считать настоящим самураем.

– Нет, нельзя. Кланы давно рассыпались в прах.

– Ошибаетесь, – возразил директор «Фолкрофта». – Некоторые нынешние японские фирмы по существу являются наследниками прежних самурайских кланов.

– Как это понимать?

– Я хорошо проработал информацию о «Нишицу». Его владельцы – прямые потомки хозяев клана Ниши. Одна из дочерних компаний использует в качестве логотипа фирмы старую эмблему клана.

Чиун гневно потряс кулаками.

– Значит, наша работа не окончена!

Смит кивнул:

– Конечно, «Нишицу» впервые использовала возможности своей электроники в ущерб Соединенным Штатам. Но нельзя забывать, что один из бывших руководителей «Нишицу» несет ответственность за ту бойню в Юме, штат Аризона, что произошла несколько лет назад. В то время власти пришли к выводу, что злодеяние – дело рук сумасшедшего одиночки.

– Я тому объяснению сразу не поверил, – произнес Римо.

– Я тоже, – отозвался Смит. – Но теперь эта корпорация обнаружила свое истинное лицо, и на нас лежит обязанность убедить ее воротил в том, что они никогда не смогут безнаказанно вредить Америке.

Чиун поклонился.

– Мы с радостью проникнем в оккупированную Японию и встанем на защиту славы вашего дома, а равно и нашего.

– Папочка, Япония уже давно свободна, – возразил Римо.

– Она оккупирована японцами. Ты будешь спорить?!

– Не горячись, – успокоил его ученик. Внезапно в памяти всплыл давно мучивший его вопрос. – Я одного не понимаю. Смитти, помните прошлогодний случай с поездом? Ну там еще коровы были. То, что я оказался там, – это совпадение?

– Вероятно, да, – ответил Смит.

Римо поморщился.

– Эх, знай я тогда, нашел бы Базукина сына на целый год раньше. Я мог бы спасти столько жизней...

– Важно, что мы победили, – прервал его Чиун. – Когда – не важно.

– Смитти, куда вы девали тело?

– В угольную печь внизу.

Римо рассмеялся.

– Когда будете выбрасывать пепел, не забудьте его перемешать.

– Пожалуй, поручу это вам, – отозвался Смит. Его все еще что-то беспокоило.

– Нет проблем. А теперь нам с Чиуном предстоит свидание с таинственным ящиком.

* * *

В спортивном зале санатория «Фолкрофт» Римо склонился над серебряным сундуком с лазурными фениксами.

– Валяй, открывай.

Чиун медлил.

– Я ведь тебе говорил, что в этом сундуке собраны лень и стыд...

– Вперед, папочка.

Учитель пронзил его взглядом карих глаз.

– Твоя лень и мой стыд.

– В жизни я свою лень в твой сундук не прятал. А тебе, скажи на милость, чего стыдиться?

– С тех самых пор, как я обучил тебя, Римо Уильямс, великому искусству, я собирал в этот чемодан плоды твоего упрямства, твоего безрассудства, твоего...

– Ты сказал – следы? Так я таскаю в чемодане сухофрукты?

– Нет. Я не сказал – фрукты, я сказал – плоды.

– Ладно, чего там. Открывай.

Мастер Синанджу насупился, но все-таки наклонился и вскрыл замок длинным ногтем. Запор еле слышно щелкнул.

– Давай-давай!

– Как только я открою сундук, твой позор увидят все мои предки, а значит, и твои тоже.

– Переживу.

Резким движением Чиун откинул крышку и тут же отпрянул, прикрыв глаза рукавом.

– Не могу смотреть без содрогания.

– Да брось ты, – буркнул Римо и, приблизившись к сундуку, встал на колени.

Сундук был битком набит чем-то вроде мелкой стружки, только почему-то матово-белой. У Римо мелькнула мысль о старых рисовых зернах, потом об осколках какого-то мутного стекла. Не то, все не то.

Он зачерпнул горсть «стружки».

– Похоже на...

– Именно!

– Невероятно!

– Да. Это твое. И не надо отпираться.

– Ты собирал обрезки моих ногтей?!

– С того самого дня, как ты впервые проигнорировал мою униженную просьбу о том, чтобы не стричь ногти.

– Все эти годы? – не веря своим ушам, воскликнул Римо.

– А теперь и великие мастера прошлого увидели этот позор из Небытия, – простонал старик.

Открыв рот от изумления, Римо уставился на сундук. Учитель робко выглянул из-под рукава.

– Еще не поздно, – с надеждой произнес он.

– Я не стану отращивать такие же, как у тебя, ногти.

Чиун испустил глубокий вздох.

– Значит, все мои жертвы напрасны.

Руки его, скрытые под рукавами шелкового кимоно, безвольно опустились, словно перебитые крылья. Голова поникла. Тонкие веки слегка задрожали.

Римо залез в карман и извлек оттуда обрубок ногтя мастера Синанджу, который он постоянно носил с собой со времен расследования в Мистике.

– Чей позор страшнее, мой или твой? – невинным тоном спросил он.

– Я искупил свой позор, – мрачно отозвался учитель.

– А может, мы просто навеки захороним следы нашего позора?

Чиун наморщил лоб.

– Неглупое предложение, – сказал он после долгого молчания.

– Вот и прекрасно.

Ученик швырнул обломок ногтя в сундук, захлопнул крышку и взвалил поклажу на плечо.

– Но помни, – предостерегающе проговорил Чиун, – даже пустой сундук не освобождает тебя от обязанности носить его.