Оружие Победы - [5]

Конкурс вызвал поток проектов и предложений.

Многие идеи получат реализацию в будущем, а пока решено было ограничиться копированием трофейного танка и по возможности улучшением его.

«Отцом» французского танка «Рено FT-17» считается полковник Ж. Этьен. Всю свою воинскую карьеру был он штабным работником. Идея создания танка родилась легко: он обратил внимание на высокую проходимость американских гусеничных тракторов. И он был не один, но в истории осталось только его имя. Полковник точно определил тот круг боевых задач, которые предстояло решать с помощью танков.

И еще ему удалось увлечь своей идеей известного конструктора и владельца автомобильной фирмы Луи Рено. Тот взялся за разработку «бронированного футляра мотора и двух человек».

В танке «Рено» воплотился легкий характер французов — так считали специалисты. В нем нет ничего устрашающего, громоздкого. Он подвижен, маневренен, быстр. Этьену и Рено удалось найти образ танка, который закрепится в танковой промышленности всех стран, производивших эти боевые машины.

Эти танки состояли на вооружении более 20 стран мира и вплоть до августа 1939 года принимали активное участие во многих военных конфликтах на разных континентах.

Но это мы уже забежали далеко вперед.

Пока же было отдано распоряжение отправить красноармейский подарок в Нижний Новгород на Сормовский завод. Совет Обороны принял решение о производстве 15 отечественных танков, взяв за прототип трофейный «Рено».

Создатели. Никто и никогда на Сормовском заводе танков не видел. Груда узлов и деталей, прибывшая на платформе, картины не прояснила. Но приказ был категоричен: выпустить танк за 10 месяцев. Броневые детали поручалось поставлять Ижорскому заводу, а броневые листы Кулебакскому горно-металлургическому, ответственным за двигатели был Московский завод АМО.

В архиве музея завода «Красное Сормово» хранятся воспоминания участников строительства первого танка. Перелистаем их.

Николай Иванович Хрулев, руководитель чертежно-конструкторской группы:

«…Меня вызвали к директору. Он сказал:

— Будешь строить танки!

Я опешил. Танков я никогда не видел. Бросались в глаза снимки в газетах, на которых можно было увидеть лишь большое черное пятно с подписью — „танки в бою“.

— Ничего, научитесь! — ответил директор.

Мне было предложено подобрать группу конструкторов, чертежников, копиистов и начать работу.

Чтобы окончить проектирование и изготовление всех рабочих чертежей, нужно было работать на заводе день и ночь. Но товарищи, которых я подобрал, заверили, что с охотой возьмутся за дело и не подведут.

Директор дал нам шестидневный срок для того, чтобы изготовить все рабочие чертежи и чертежи общих видов».

Андрей Васильевич Бояркин, конструктор:

«К нам на завод привезли не только „Рено“. На берегу Волги лежал еще один танк. Говорили, что он английский.

Это была огромная стальная коробка, оплетенная гусеницами. Меня послали посмотреть на него. Я разобрался в его конструкции. Так что приступая к новой работе, я кое-что уже знал.

Мы не копировали слепо „Рено“. У этого танка была литая башня, а мы сделали клепанную. Танк поступил к нам без вооружения. Мы решили поставить на него пушку и пулемет.

Многие части танка при транспортировке были утеряны, так что пришлось восстанавливать. Я работал над коробкой передач. Не сомневаюсь, что мы внесли изменения в конструкцию танка.

Еще задача — подобрать металл. В заводских лабораториях подвергли испытаниям каждую деталь, составляли характеристики и шли к металлургам. Те советовали, какой металл выбрать. Дело хоть и продвигалось медленно, но шло.

Рабочие чертежи были готовы в срок. Представитель Центроброни, руководивший работами, Иван Христианович Гаугель, распорядился премировать нас. Мы получили по семь метров мешковины. По тем временам премия завидная!»

Схема устройства танка «Русский Рено».

Иван Ильич Волков, мастер:

«С первых же дней работы над танком затруднений было множество. Никак не могли собрать из броневых листов кузов. На деревянной модели мы прикинули раскрой металла.

Все вроде бы сделали как полагалось, но листы не подгонялись, перекашивались.

Позвали котельщиков. Эти ребята имели дело с изделиями сложной формы. Опыт подгонки у них большой. Действительно, дело пошло.

Или еще: надо посадить шестерни на вал. Нехитрое вроде дело. Но тут заковыка — допуск какой? До всего доходили сами, все познавали на собственном опыте».

Иван Алексеевич Аверин. Испытатель первого отечественного танка.

Испытания. Центром строительства танка стал огромный пушечный цех. В нем создали специализированные участки: разметочный, слесарной обработки деталей, станочной обработки и сборки.

Многие детали «Рено» были сделаны из алюминиевых сплавов, а Сормовский завод с таким металлом не работал. Не делали здесь и подшипники.

Девять месяцев потребовалось сормовичам, чтобы пройти все трудности. К концу лета 1920 года танк собрали, отладили, обкатали на заводском дворе и начали испытание.

Гаугель усадил за рычаги танка слесаря Ивана Алексеевича Аверина: «Он поручил мне сесть за рычаги танка, а сам взобрался на башню. Из ворот завода выехала целая процессия: впереди танк, а сзади несколько подвод с инструментом и запасными частями.