Оружие особого рода - [5]

Мы знали, что предстоит тяжелая битва и что многое в ней решают моральный фактор, наступательный порыв и стойкость воинов. Военный совет и политотдел 40-й армии созвали на вспомогательном пункте управления у Сошников совещание начальников политотделов соединений. На нем присутствовали: от 47-го стрелкового корпуса — полковник Ф. Ф. Туликов, от 52-го стрелкового корпуса — полковник А. В. Карцев, от дивизий — полковники М. М. Бикрицкий, Н. Ф. Ведехин, М. А. Гуцало, Н. С. Косович, В. П. Прокофьев и подполковник А. Н. Ярославцев.

На совещании шла речь о непрерывности политработы на всех этапах операции: перед форсированием Днепра, в момент переправы и на плацдармах. Начальник политотдела 40-й армии полковник П. В. Севастьянов подчеркнул, что противник занимает господствующий правый берег, все видит и простреливает. Поэтому приказано форсировать реку ночью, скрытно подведя войска к пунктам переправ.

— В таких сложных условиях, — продолжал П. В. Севастьянов, — особенно необходимы высокая дисциплина, организованность, отличная маскировка. Как известно, успех политработы в бою, операции во многом зависит от того, сколь точно определено ее главное звено и правильно расставлены силы. В данном случае важнейшими участками работы следует считать места переправ и плацдармы. Именно там надо сосредоточить лучшие силы коммунистов.

Военный совет и политотдел армии обратили внимание участников совещания на такие насущные вопросы, как обеспечение войск устойчивой связью, боеприпасами, продовольствием. Мы потребовали, чтобы политорганы взяли под особый контроль эвакуацию раненых на левый берег, не допуская их скопления на плацдармах и не подвергая новым опасностям. Для этой цели предлагалось использовать обратные рейсы лодок и паромов.

Мне было поручено ознакомить присутствовавших с решением Военного совета, в котором говорилось о том, чтобы все внимание было сосредоточено на форсировании реки, чтобы начальники политорганов лично обеспечивали неколебимую стойкость войск, способных не только преодолеть Днепр и захватить плацдармы, но и значительно расширить их. На заключительном этапе операции предлагалось еще более усилить пропаганду героизма, оповещать личный состав о боевых успехах части, соединения, армии и фронта, призывать равняться на тех солдат, сержантов и офицеров, которые первыми переправятся через Днепр.

Военный совет 40-й армии рекомендовал политорганам вести строгий учет ратных подвигов, поднимать на щит славы героев, заботиться о том, чтобы отличившиеся без промедления представлялись к правительственным наградам.

В заключение выступил командующий армией. Он выразил надежду, что совещание поможет политработникам лучше уяснить особенности операции, позволит четко спланировать свою деятельность на различных этапах наступления.

В эти напряженные сентябрьские дни, предшествовавшие днепровской переправе, политорганы, партийные и комсомольские организации работали инициативно, с особым подъемом и творческим огоньком. В войсках чувствовался огромный наступательный порыв. Все были охвачены одной мыслью: "Скорее форсировать Днепр!" Каждый солдат был полон решимости и патриотического стремления первым выйти к реке и с ходу преодолеть ее.

Путь к Днепру пролегал по земле, истерзанной гитлеровскими вандалами. Куда ни глянь — пепел, руины, дым пожарищ. Захватчики применили варварскую тактику "выжженной земли", превращая цветущие районы Советской Украины в "зону пустыни". Сама обстановка способствовала воспитанию ненависти к врагу.

Горел древний Переяслав — родина Богдана Хмельницкого, полыхали окрестные села и деревни.

— Вы видите, товарищи, что творят гитлеровские палачи? — говорили бойцам командиры и политработники. — Поспешим на выручку нашим родным людям!

И воины, забыв про усталость, с боями стремительно двигались вперед,

В полосе боевых действий армии наши политорганы совместно с представителями партийных, советских и общественных организаций освобожденных городов и сел составляли акты о злодеяниях фашистов. Эти официальные документы печатались в газетах, выпускались отдельными листовками.

Не могу забыть Переяслав-Хмельницкий того времени. Огромный плакат, водруженный на окраине истерзанного города, гласил: "900 человек гитлеровцы расстреляли и повесили в первые же месяцы своего хозяйничанья в Переяславе. 5300 юношей и девушек отправлено на немецкую каторгу.

90 процентов всех домов гитлеровцы сожгли, взорвали и разрушили. 452 лучших здания города, в том числе исторические памятники, превращены в развалины. Свыше 200 жителей погребено под обломками домов в результате варварской бомбежки.

В окрестных селах десятки грудных и малолетних детей зарублены и брошены в колодцы.

Кровь Переяслава, его пепел, его руины зовут к священной мести. Вперед, воин! Отомсти за слезы и горе наших граждан. Смерть немецким оккупантам!"

К исходу 22 сентября главные силы 40-й армии на участке Кайлов, Гусенцы, Андруши вышли к Днепру. На правом берегу глухо бухали орудия, и к нам с воем и свистом летели снаряды и мины, разметая взрывами мокрый песок. Однако большинство вражеских огневых точек, расположенных на заднепровских кручах, пока еще молчало.