Оружейникъ - [85]
– Зачем?
– Проверить, как дела со станочком, указать чего. Раньше и Валентин Иванович приходил, да вот уехал куда-то.
Фабрикант вздохнул, явно набираясь терпения, и продолжил расспросы все в той же вежливо-нейтральной манере:
– Что за станочек?
– Так это… У меня приятель в пятом оружейном работает. Вот. Он мне как-то рассказывал – какое муторное дело в стволах нарезы строгать, по два зараз да в три-четыре прохода. Я, значит, и подумал тогда, а нельзя ли их как-то за один раз сделать? Измыслил протяжку на шесть резцов разом, бумагу написал. Ну как смог – обучение-то на курсах ваших я еще не закончил. Вот. Да в ваш ящик опустил, словом, все как полагается. Господин Греве дня через два… нет, три. Да, точно, через три дня меня нашел, порасспрашивал да и отвел к Иммануилу Викторовичу. Вот.
Он мог бы еще долго рассказывать своему работодателю про все свои идейки и полученные из них результаты, если бы не увидел, как тот прямо на его глазах звереет.
– Кто знал про твою работу? Герт, Греве, кто еще?
Слегка заикаясь под взглядом пронзительно-желтых глаз и всем телом ощущая разлитую вокруг него угрозу, Мартын поспешно перечислил имена пятерых слесарей и одного инструментальщика, составлявших его невеликую бригаду.
– Плюс начальник цеха. Он ведь в курсе, чем вы занимаетесь? Ясно. О разговоре молчи, работай спокойно. Над тем же, что и раньше. Свободен.
Мастерового из кабинета вынесло, словно сухой листок осенним ветром помотало-покрутило по этажам да и опустило на лавочку рядом с охранником.
– Эк тебя пробрало. Что, ругали?
– Не…
– Хвалили, значит. Ты не думай, Александр Яковлевич хоть и крут характером, да за ним благодарность не заржавеет. Всенепременно отметит хорошего человека, я тебе верно говорю! Ладно, топай давай, нельзя здесь просто так стоять.
А еще через три дня к нему вернулась шапка. Семья только-только собралась за общим столом на завтрак, как в дверь громко и сильно постучали. Жена, метнувшаяся открыть, вернулась в комнату заметно побледневшей, а следом за ней на пороге показался сам главный инспектор условий труда господин Долгин с небольшим посконным мешком в руках. Вытряхнул его прямо на пол и поинтересовался, не хозяйское ли это добро?
– Моя. А где нашлась-то?
– Где нашлась, не твоего ума дело. Точно твоя?
Получив подтверждение на право владения бесформенным куском грязного кроличьего меха, инспектор молча развернулся и ушел. А на следующее утро он же объявил семейству Бусыгиных, что квартиру эту они заняли по ошибке, вследствие чего должны ее как можно быстрее освободить. Особый вес его словам добавляла артель из полудюжины грузчиков, перекуривавших под окнами жилища и готовившихся к небольшому трудовому подвигу. На робкий вопрос хозяина, куда же им теперь податься, вместо ответа на стол лег ордер на просторную пятикомнатную квартирку, расположенную практически напротив их прежней «двушки». Затем на ордер легла толстая пачка красненьких десятирублевых банкнот. Ну и прикрыло все это великолепие обычным бумажным листком, оказавшимся приказом о переводе главы семейства с основного производства в экспериментальный цех номер три с одновременным повышением до бригадира. Кивая на стопку такой важной бумаги, господин Долгин коротко пояснил:
– Александру Яковлевичу понравилось, что ты умеешь так быстро бегать. Да еще и со своим начальством на руках. И протяжка твоя ему тоже понравилась. Очень. – Главный инспектор уже начал разворачиваться в сторону двери, когда услышал вопрос про Герта. – Доктор сказал, что вовремя его в лазарет доставили, да и били без особой злобы. Так что скоро снова увидитесь.
Спустя четыре дня после окончания стрельб в Гатчине на фабрике и в ее окрестностях все было выметено, вскопано, отсыпано гравием и песком. Короче, все цвело и зеленело, сияло и блестело, так что дело было только за самим гостем. Однако его императорское высочество Михаил Александрович что-то не торопился приехать за обещанными игрушками, и надо сказать, последнее обстоятельство фабриканта даже радовало – остальные гости как с цепи сорвались, прибывая один за другим. Первыми появились юрист и парочка инженеров от Круппа. Просмотрев предложенные ими документы, князь поставил несколько подписей, подтверждая тем самым, что ему все понравилось, и отправил их в Петербург уже к своему юристу, согласовывать последние изменения к контракту. Следом за ними появилась пятерка специалистов от Тиссена (Александр уже привык, что они появляются у него с небольшим перерывом, а иногда и в один и тот же день), опять же представила документы на подпись и оперативно отбыла в столицу. Не иначе как устраивать со своими конкурентами капиталистическое соревнование под лозунгом «кто первый подпишет с князем Агреневым контракт». То ли Август Сильный опасался, что у его партнера кончатся деньги, то ли старина Фридрих решил освоить весь полученный с его помощью кредит, но работали немцы на диво оперативно, в каждый свой приезд заваливая стол князя буквально в три слоя – всевозможными сметами, расчетами, чертежами и эскизами. Затем припожаловал его новый компаньон Яковлев: подумав хорошенько, отставной лейтенант решил, что быть мелочным ему как-то и не к лицу, и с ходу «округлил» свой заказ с семнадцати до тридцати станков. Проводив последнего гостя (недалеко, до кабинета своего управляющего), фабрикант совсем было намылился посетить стрельбище и немного размяться – так, в пределах сотни-другой патронов, не больше. И даже успел пройти половину пути, но его все равно догнал вестовой от охраны, с длинным и узким конвертом в руках. Неподписанным.
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Как изменить мир?.. И сложно, и просто одновременно. Начни с себя, сделай первый шаг – и мир вокруг тут же изменится следом за тобой. Вот только мало у кого на это хватает силы духа, увы. И у нашего современника, капризом судьбы попавшего в девятнадцатый век, на это не было ни силы, ни воли, ни даже малейшего желания. Но… Жизнь, как известно, самый лучший учитель. Не хочешь – заставит. Не можешь? Научит. Если только, ха-ха, не протянешь ноги в ходе учебного процесса. Он выжил. Переломил себя, переступил через собственную слабость, нетерпение и боль, неуверенность и страх, чужую и свою кровь – а заодно обрел новую цель, а вместе с ней и смысл жизни.
Россия конца 19-го века. Экономический подъем и развитие промышленности Российской империи соседствуют с нищетой и безграмотностью подавляющей части населения… Какие возможности у обыкновенного подпоручика пограничной стражи из обедневшего княжеского рода в провинциальном Ченстохове? Честно служить и надеяться, что начальство и царь-батюшка его не позабудут.Так бы и было, но… По вине катаклизма наш современник оказался в теле молодого выпускника Первого Павловского военного училища. Как выживет он в мире, который для него чужой? Поплывет ли по течению или воспользуется шансом построить свою жизнь заново?
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Тебя зашвырнули в другой мир обманом? Не печалься! Внешность – королевская, магия – редкая, да и бонусом ко всему – жених нарисовался. И, пусть я теперь невеста, да еще и обещанная неизвестному магу, ему со мной здорово не повезло! Я, Линтра Гриффит, обещаю – вернусь в свой мир и накажу обманщицу!
Казалось бы, нашел брата, получил долгожданные ответы – что еще нужно для нормальной жизни. Разве что уволится из рядов доблестной Службы Безопасности и вернуться домой. Но вот беда: брат снова пропал, с памятью проблемы, а озвученные ответы все только больше запутали. И уже начинаешь сомневаться в собственном рассудке, видеть безумие там, где его нет… или есть.
Что выйдет, если московский программист попробует создать бордель в другом мире?.. Может ли бордель объявить войну государству?.. О чем думал Барсик? Ответы на эти и многие другие вопросы вы узнаете, прочитав эту книгу.
Люди не равны. Кто-то — простая челядь, кто-то — наследник влиятельнейшего рода, а кто-то — аватара божества хаоса. А раз не равны люди, значит и союзы, которые они заключают, не могут быть равными. Никто не хочет заключать союзы в ущерб себе. А значит, каждый будет стремиться к союзу неравному, но тому, в котором цена жизни их союзников будет всяко выше их собственной. И для заключения подобного союза мало знать, кем являются те, кого ты рассматриваешь в качестве кандидатов на объединение. Надо знать, кто ты… Лишь познав себя, человек способен в должной мере осознать, каким мерилом ему следует измерять стоимость чужих жизней.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Волей судьбы наш современник оказывается в начале семнадцатого века в теле самого настоящего принца. Удачно получилось? Вроде бы да. Он великий герцог Мекленбурга, известный военачальник, женат на принцессе, а шведский король его лучший друг. Но где-то совсем близко разоренная Смутой Россия – спесивые бояре, алчные разбойники, рыщущие по дорогам в поисках добычи, воровские казаки, поддерживающие то одного, то другого самозванца. И выбора нет. Теперь он царь всея Руси Иван Федорович, вот только удастся ли ему объединить страну, ведь каждый раз, когда он встает лицом к лицу с врагами, находится желающий воткнуть нож в спину.
Восьмой год правит Русью царь Иван – наш современник, угодивший в семнадцатый век и умудрившийся стать великим государем. Жизнь идет своим чередом. Но не все так просто. Только выяснили, кто тут главный, и замирились с поляками, вернули свои земли до самого Днепра, и настало время идти дальше! Осваивать жирные черноземы Дикого поля, а заодно надежно закрыть Русь от набегов людоловов, угоняющих православных в рабство. Создавать армию, поднимать промышленность, развивать торговлю. Но снова свила под троном свое гнездо измена боярская.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.