Оружейница - [69]

Генрих Карлович, выйдя из цеха, решительно повел меня к директору. Изложив тому ситуацию и продемонстрировав револьвер, он предложил сделать небольшую партию, штук двадцать, и раздать их работникам завода. А потом выслушать их отзывы. Антон Палыч дал добро, и всю следующую неделю я и двое слесарей клепали пробную партию, по ходу отрабатывая технологию.

А спустя четыре дня после раздачи стволов на испытания к директору пришел старший из Соколовых с вопросом о поставке в их магазин партии «змеиных револьверов». Оказалось, что один из рабочих, получивших на испытания револьвер, был соседом Соколова-старшего и — что было гораздо важнее — имел чрезвычайно болтливую супругу. И после того, как он в первый же вечер удачно застрелил трех заползших ему на участок змей, информация об этом разнеслась почти мгновенно. Соколов, прослышав о новом стволе, познакомился с ним и сразу же отправился к нам на завод договариваться о поставках.

В итоге после бесед с работниками, получившими револьвер, было принято решение начать его выпуск. Заодно, учитывая некоторые претензии к весу аппарата, попробовать вариант с рамкой из алюминиевого сплава, а также сделать гладкоствольный «дерринжер»[60] под такой же патрон.

Следующие две недели я занималась организацией уже серийного производства. Носиться приходилось как в попу раненой, занимаясь и собственно налаживанием производства (слава Богу, хоть спецы на заводе были отменные и сами порой учили меня), и вылезшей в полный рост проблемой гильз. Опытную партию обеспечили купленными мной гильзами, да и патроны я снаряжала сама. Для первых серийных гильзы где-то надыбали Соколовы, ну а дальше нас выручил патронный завод.

Демидовск 32 число 11 месяца 21 года, 06 часов 57 минут Саша

Я сижу на кухне и с наслаждением наворачиваю приготовленные Наськой блинчики с творогом, запивая их местным сбором кипрея, и уже который раз поражаюсь про себя тому, с какой скоростью и как вкусно она готовит. Когда по дороге в Демидовск Настя вместе с Татьяной Николаевной постоянно занималась готовкой, я решила, что она просто честно старается быть полезной и заботится об измотанных за день водителях. Но когда мы оказались в своем доме, то уже на второй день я с изумлением обнаружила, что Настя мягко, но решительно подвинула меня на кухне и с видимым наслаждением раз за разом выставляла на стол кулинарные шедевры. Это было для меня в некоторой степени шоком. Девочка, намного младше меня, готовила так, что, положа руку на поджелудочную железу, я тихо призналась сама себе — мне, как повару, до Насти оч-чень далеко, и если уж быть совсем честной, то и моя мама, сыгравшая в прошлом году серебряную свадьбу, уступает ей в поварском искусстве.

Закончив утренний праздник живота, мы экипировались одеждой и макияжем, пользуясь перерывом в дожде, сгребли в охапки пончо и юбки и отправились каждая по своим делам.

Наську сегодня ждала контрольная по математике, свидание с Боцманшей и занятия на курсах будущих мам, а вот меня ждал экзамен посложнее — на заводе, по просьбе военных, собирали совещание с конструкторами на тему будущего автомата. У меня на эту тему были уже вполне определенные прикидки, а зная взгляды Сэмен Сэмэныча, можно со стопроцентной вероятностью предсказать нашу с ним сшибку. И мне нужно будет быть в ней весьма убедительной.

Совещание было назначено в конференц-зале заводоуправления, от нас были директор, главный технолог, Генрих Карлович, Семен Семенович и я. От военных были начальник РАВ полковник Костомаров и десяток офицеров от старлея до подполковника, как будущие пользователи нашего изделия.

Мы расселись вокруг продолговатого стола и, после короткого вступительного слова Антон Палыча, в котором он представил нас друг другу, слово взял Семен Семенович.

То, что он говорил, меня здорово разозлило. Большая часть его выступления представляла из себя осанну автомату Калашникова и Михаил Тимофеичу лично. Я была скорее готова услышать подобное от военных, уже третье поколение юзавших «калаш», чем от технолога, которому предстояло воплощать АКМ в условиях малосерийного производства на универсальном оборудовании. А в конце выступления он предложил полностью сосредоточиться на «калаше» и — что меня привело в состояние тихого бешенства — передать меня в его подчинение, по сути, обязав заниматься исключительно «калашниковым». Я уже понимала, зачем это ему. Проработав двадцать лет на Мотовилихе лафетчиком, Семен Семенович уже сообразил, что сам он производство АКМ не поднимет, а если возьмет меня в ежовые рукавицы и жестко поставит на место, то такой шанс у него появится. Обломить его нужно прямо сейчас, но так, чтобы не настроить против своей идеи военных.

Я подняла руку. Директор кивнул головой, давая мне слово.

— Уважаемое собрание! — я прокашлялась от волнения. — Все, что сказал по АКМ Семен Семенович, правильно, но вот с его выводами я не согласна. И вот почему: «калашников» создавался для другой армии и для другого производства…

— Ну этих басней про «автомат для пушечного мяса» я наслушался «за ленточкой», — ядовитым тоном перебил меня Семен Семенович. — И то, что ты поклонница «эм шестнадцатой», это тоже известно!..