Орудья мрака - [41]

Усевшись, Харриет бросила на Краудера извиняющийся взгляд. Он почувствовал, что выступление госпожи Уэстерман впечатлило его, и понял, какими преимуществами и маской могла обеспечить ее в подобном окружении женственная сдержанность, однако ему нравилось то, что Харриет терпеть не могла скрывать свое настоящее лицо, и жалел ее, коль скоро это было необходимо. Краудер задумался, смогут ли дамы, прибегающие к подобным трюкам, хоть когда-нибудь стать самими собой, однако, не имея понятия о том, какие опасности подстерегают искренних женщин, он потерял охоту осуждать их. Размышления анатома прервал коронер, назвавший его по имени.

Краудера также выслушали с уважением, хотя ему не удалось завоевать расположение зала. Он говорил о ране, вероятном времени смерти и о том, как он обследовал нижние конечности мертвеца, чтобы установить, здоровыми ли они были. То и дело ему приходилось прерываться, чтобы преобразовать латынь и прочий научный язык в слова, более доступные пониманию присяжных. Когда анатом передавал замечание Хью о том, что из-за юношеской травмы Александр повредил ногу, он с некоторым удивлением услышал подтверждающие выкрики собравшихся: «Верно, верно!», «В самом деле — с семи лет!», «Его лошадь споткнулась и угодила в кроличью нору на Блэкаморском холме!» А густой бас, донесшийся от двери, уточнил: «Она упала на него!» Казалось, городок решил играть в суде хор, и у Краудера возникло неуютное ощущение симпатии к актерам Друри-Лейн.

По тону вопросов и ответов можно было заключить, что мнение, царившее в зале, соответствовало соображениям леди Торнли: мол, незнакомец прибыл сюда, надеясь получить вознаграждение за обнаружение перстня, и пал жертвой некоего дела, увязавшегося за ним из города. Поэтому неудивительно, что, вызывая Джошуа Картрайта, коронер произнес его имя с таким видом, будто был чародеем, достающим из-под рубахи необычайно большого и внушительного кролика.

Джошуа и вправду вел себя, словно пугливый кролик, и собравшимся то и дело приходилось подбадривать его, чтобы лавочник говорил громче. Картрайт подтвердил, что знал человека, которому принадлежало тело, и что от имени господина Торнли просил Картера Брука отыскать следы старшего брата Хью, виконта Хардью.

Собравшиеся были потрясены, и шепот в зале сначала усилился, а потом затих, словно мимолетный ливень. Последовали вопросы о семействе и положении Брука, и Джошуа сообщил присяжным и всем собравшимся, что, насколько ему известно, у Брука не было семьи. Словно в качестве извинения за то, что привел в здешние места такую сомнительную личность, он взял на себя обязательство написать хозяйке Брука, поведать ей обо всем случившемся и сообщить, что она вправе удалить вещи покойного и сдать его комнату кому-нибудь другому. Коронер признал это решение разумным и предложил Картрайту переписать выводы, которые он сделает после рассмотрения этого дела, и вставить в свое письмо любые отрывки, подходящие для корреспонденции.

Хор собравшихся выразил удовлетворение целой чередой бормотаний и кивков, разносившихся от наблюдателей до присяжных и обратно, словно рябь на маленьком прудике. Все больше и больше людей устремляли свои взгляды на затылок Хью, задерживая их там, и, когда тот, оттолкнув свой стул, наконец поднялся, зал вздохнул с облегчением. Торнли обращался к одному лишь коронеру, однако по его раскрасневшемуся профилю Краудер мог заключить: Хью полностью отдавал себе отчет, что на него смотрит весь зал.

— Я хотел узнать, где мой брат, и заверить, невзирая на его нынешнее положение, что буду рад снова знаться с ним.

По залу разнеслось благосклонное бормотание.

— Правильно, правильно, — одобрил стоявший у двери бас.

— Вот он, наш добрый капитан, — похвалил еще кто-то.

Коронер окинул наблюдателей серьезным взглядом, и они умолкли. Краудер продолжал смотреть на Хью, а потому заметил, как вспышка боли исказила его лицо, когда он услышал свое военное звание.

— Картер Брук написал, что у него есть сведения для меня и что ему удобнее доставить их лично. Я попросил Брука принести какое-либо свидетельство его встречи с братом, поскольку в прошлом мне не раз приходилось испытывать разочарование из-за ложных следов.

Несмотря на проступки, совершенные Хью, жители городка, казалось, по-прежнему одобряли его, и какие-то голоса тут же подхватили:

— Верно, верно!

— Ужасно, как же ужасно потерять брата!

А кто-то писклявый из задних рядов проговорил:

— Но потерять сына — чертовское легкомыслие!

Покрасневший еще больше Хью по-прежнему не оборачивался, а Майклс качнул своей мощной головой в сторону обладателя тонкого голоска.

— Я же говорил тебе, Бейкер, покуда не пьешь, держи свой рот на замке. — Все засмеялись. — И думай, что говоришь, здесь присутствует дама.

Зал ответил всеобщим согласием.

Коронер, воплощенное достоинство, подождал, пока зал снова сосредоточит внимание на выступающем, и жестом попросил Хью продолжить.

— Я не смог встретиться с Бруком в назначенный час, поскольку юный Торп выразил желание видеть меня, и некоторое время мы с ним беседовали о том, что он планирует изменить на взятой у меня внаем земле.