Орудие ведьмы — любовь - [22]

Мы взрослые люди, сказала она себе. А не подростки, чтобы смущаться. То, что произошло сегодня в этой большой постели, требует обсуждения. Разумеется, делового.

– Я не стану, да и не могу обвинять ни тебя, ни любого другого мужчину в том, что творит во сне его разум, – кашлянув, словно отгоняя от себя последние флюиды неловкости, сделала она первый заход.

– А я не стану и не могу обвинять тебя и любую другую женщину в том, что творит во сне ее разум. – Вторя ее зачину, Фин протянул ей большую белую кружку с кофе. – Потому что с таким же успехом это могла бы быть ты, а не я, – закончил он с еле скрываемым торжеством.

Хм. Об этом она как-то и не подумала! Что ж, большая белая кружка оказалась перед ее лицом весьма кстати – как концы бикфордова шнура, она опустила в нее взгляд, чтобы не смотреть на него. И ненадолго погрузилась в молчание. Чтобы дать себе еще время, она сняла пробу с кофе – в точности такой, как она любит! Один балл в его пользу.

– Резонно. Очень даже резонно. – Она облизнула губы и еще раз кашлянула. – Или это вообще могли быть совсем другие силы, – сделала она второй заход, боясь, что вот-вот снова взорвется.

– Другие?

– Кто знает? – Нет, она не злилась уже так сильно, как в первые мгновения, когда проснулась, но куда деть досаду? Она вскинула руки. – Что нам известно? Я явилась – или была затащена – в твою постель, и в состоянии сна мы стали делать то, чем занялись бы любые здоровые люди.

– Кожа у тебя мягкая, как лепестки розы, – с готовностью откликнулся Фин.

Зачем он говорит это? Впрочем, если хочет, пусть говорит, ей это не неприятно.

– Неудивительно, – беспечно отмахнулась она, – учитывая, что кремы я готовлю сама, и, между прочим, отличные!

– В тот момент, Брэнна, все было как когда-то, и даже лучше.

– В тот момент мы оба были под воздействием магии. Фин, а что произошло, когда мы соединились? – Она покрепче сжала руками кружку. – В кульминационный миг? Молния, буря, свет, затем мрак – и нас отбросило в другое место и другое время. Яснее ясного: вот она, плата за те самые мгновения.

– Для меня ничего ясного тут нет. Совершенно. Что мы узнали, Брэнна? Давай разберем детали.

Она отставила кружку и положила руки на стол, сплела пальцы и напряжением воли заставила себя окончательно вынырнуть из эмоций – каких бы то ни было. Сейчас как никогда им нужно холодное здравое размышление.

– Давай. Мы вошли в густую тьму, в чащу леса, не было ни звезд, ни луны, и только ветер завывал в кронах. Очень сильный ветер.

– Река. Где-то сзади журчал поток.

– Да. – Она закрыла глаза и мысленно перенеслась назад. – Это верно, да. Сзади текла река, а энергия была впереди. Черная сила, однако нас повлекло именно к ней, туда.

– Пещера. Логово Кэвона, это я знаю.

– Но его мы не видели.

– Я его чувствовал, только… Это было не так, как сейчас. Что-то другое. – Фин сосредоточенно покачал головой. – Пока ничего не ясно. Но что интересно – я не знаю, где мы были, вот только было ощущение чего-то знакомого. Как если бы я должен был знать это место. А потом появился этот старик…

– Мне он был незнаком.

– Мне тоже, но опять-таки было ощущение, что я должен его знать. Он сказал, что мы слишком рано, чтобы увидеть, и слишком поздно, чтобы что-то остановить. Загадки. Одни загадки, будь они неладны!

– Думаю, произошел перенос во времени. Мы были не в нашем времени, но и не в том, когда нам было бы известно больше. Он назвал себя жертвой.

– И прародителем тьмы. И кровь у него все шла и шла. Безумный, умирающий, но сила в нем чувствовалась. Угасала, но еще действовала.

– Жертвоприношение Кэвона? – Брэнна выпрямилась на скамье. – Его отец? – спросила она ровным голосом, видя, что Фин подумал о том же. – Это возможно?

– Ну, от кого-то же он произошел! А кстати, меня он назвал кэвоновым отродьем, а тебя – Смуглой Ведьмой из будущего. Он нас знал, Брэнна, хотя в его время нас с тобой еще не было. Он знал нас.

– И Кэвона он произвел на свет не таким, каким тот стал. – Она покачала головой, позволила себе еще раз окунуться в те ощущения. – В нем не было заложено всего, что его таким сделало. Однако…

– Там, в пещере, было что-то еще. – Фин начал успокаиваться, и лежащая на столе рука его разжала кулак. – Возможно, старик сам наколдовал что-то такое, что оказался не в силах контролировать? Призвал на помощь тьму, чтобы дать своему исчадию источник силы?

– Одной крови с Кэвоном… Его прародитель. Отец. И этот старец истекал кровью. Из него на землю уходила жизнь. В качестве жертвоприношения? Господи, Фин, может ли быть, что Кэвон убил собственного отца, принес его в жертву, чтобы подчинить себе тьму?

– Всегда кровь, – чуть слышно, как в медитации, пробормотал Фин. – Всегда чья-то кровь. Эта тьма ее жаждет. Требует. И даже свет без нее не обходится. Слишком рано, чтоб увидеть. Задержись мы, может, и увидели бы, как он наливается силой, какую мы за ним знаем? В самом ее начале, еще не вполне сформировавшуюся?

– Тогда-то это и случилось, в то самое время, как из старика уходила жизнь. Эта сила изверглась, как вулкан, отбросила нас назад, разрушила чары, которые нас туда перенесли. И еще, ты помнишь, было холодно, ты чувствовал? Перед тем как все кончилось, на какой-то миг наступил лютый холод – и я проснулась в своей постели.