Орлиный услышишь там крик... - [4]
Место для лагеря расчищаем от камней, ставим палатки. Растяжки привязываем не к кольям, а к камням. Дерева здесь нет, камней сколько угодно — и гранитов, и розоватых мраморов, и тусклых песчаников.
Филипп Матвеевич раздобыл где-то бревно плавника, устраивает очаг. Топорик у него старый, не один год путешествовал в солдатском вещевом мешке. Он рубит и говорит сам себе:
— Да-a, дровишки, бывало, везешь на лошадке, поленницу. И конечно, керосинчик. А как же в горах?!
Он даже выпрямляется и замирает, воображая невидимого спорщика:
— Горы прокормят, а без дров и керосинчика не обойтись.
Он оглядывается в поисках собеседника. Но мы подтаскиваем к палаткам вещи — заняты.
Солнце ушло. Краем гор обходит нас золотистая заря. В палатке надуты резиновые матрацы, расстелены спальные мешки. В головах у меня кофр с киноаппаратом.
Николай Васильевич большим охотничьим ножом вскрывает консервные банки для ужина. Я отхожу в сторону от костра и ложусь на камни. Знобит. С тревогой прислушиваюсь к своему сердцу. Оно бьется неровными толчками. С завистью смотрю на Филиппа Матвеевича, преспокойно строгающего лучины своим древним топориком, на Николая Васильевича, который суетится возле костра, подбрасывая в кастрюлю ломтики мяса и лук. Обоим вместе больше ста, а держатся они молодцом. Ты же, размагниченный хлюпик, сдал в первые часы. Здесь высота всего три километра с небольшим, что же ты будешь делать на леднике, где высота все пять?
— Женя, готовь кружку! — кричит Николай Васильевич.
Иду к своему рюкзаку за кружкой, пью бульон, но не чувствую ни запаха, ни вкуса.
Николай Васильевич зажигает в палатке свечу, стягивает свитер, укладывает вещи под свой мешок. Я лежу молча.
— Это пройдет, — вдруг произносит он.
— Что пройдет?
— Ну, вот это состояние. У меня тоже когда-то было — прошло. Акклиматизация.
— И долго буду так акклиматизироваться?
— Денек-другой. Да ты не унывай, старина! Посмотри, какая кругом красота!
Он задувает свечу и с удовольствием вытягивается в спальнике. Некоторое время молчит, наслаждаясь теплом и покоем.
Когда мы прилетели сюда, нарушив суетой молчание гор, как-то неловко стало от несоответствия будничных людских хлопот с безмятежной природой. Мы распугали криками и грохотом тишину. Сейчас эта тишина вернулась к нам. Она опустилась на догорающий костер, на камни, к которым прижались палатки, на черные силуэты скал.
Но вот я напряг слух и вдруг услышал странные шумы. Они были непривычны, непохожи на те, что мы слышим всегда. Это были шумы живущих гор. Глухо, как под землей, погромыхивала река, слабо посвистывала высохшая былинка мятлика, с пика Нансена долетал унылый вой метели и изредка, словно проносилась электричка, слышались тугие и протяжные раскаты обвалов.
— Николай Васильевич, почему выбрали вы такую специальность? — спросил я.
— Так вышло, — отозвался Максимов.
— Но ведь что-то привлекло?
— Наверное, характер.
— ?
— Сейчас поясню. До войны я по Колыме и Чукотке бродил. Колыма тогда только расставалась с дикостью. Сколько километров прошел — не сосчитать… Потом война. Уцелел. Жену привез, купил дом. Чего еще надо? А покоя нет. Тянет куда-то. И начал жизнь сначала. Чертовски интересная у нас работа! Ну, взять хотя бы лавины. Снег — он на равнине мирный, а в горах хуже тигра. Дороги засыпает, поселки. Нам надо знать, когда лавина пойдет с гор, чтобы вывести людей из опасного места, перекрыть дороги. И вот идешь на лыжах по самому карнизу… (Позднее ребята рассказывали мне о том, как Максимов попадал в лавины. Однажды его засыпало совсем. Хорошо, что рано хватились, откопали.)
Или ледники! Кроме Арктики их больше всего у нас, на Памире и Тянь-Шане. А народу, сам видишь, маловато. Так что успевай поворачивайся. А я беспокойный. Приедешь домой — опять по горам затоскуешь, по лавинам, ледникам. Так и нашел себе специальность, ту, что в крови была, в характере.
Вдруг Николай Васильевич рассмеялся:
— А горы лечат. В горах как-то по-особенному дышится — широко. Помнишь, у Гейне: «На горы крутые взбираясь, заохаешь ты, как старик. Но если достигнешь вершины, орлиный услышишь там крик…»
Я засыпал, с трудом втягивая в себя разжиженный высотой воздух. Мне еще предстояло увидеть и лавины, и огромный ледник, и его смертельные ловушки.
РАЗВЕДКА
Просыпаюсь часа через четыре. Николая Васильевича уже нет. Он готовит чай. Вылезаю наружу и замираю на месте, пораженный странным цветом гор, неба, земли. Все синее. Ни одного белого или черного пятна. Синева густая и мрачная. Только там, где восток, висит одна светлая полоска — голубая.
На траве иней. Я срываю стебелек, в ладонь скатывается капелька, тоже синяя, как чернила авторучки.
Такой цвет можно наблюдать только на больших высотах. Здесь нет дыма, какой бывает в городах, здесь воздух идеально чист, разрежен и прозрачен — отполированное стекло. Небо и окрасило все вокруг густой синевой.
У берега река покрылась бугристым мутным льдом. Лишь на середине шумит поток, густо-коричневый, как чайная заварка, и тоже с синевой. Руки сводит судорога.
Возвращаюсь медленно. Продолжается «акклиматизация». Одышка.
С киноаппаратом и штативом взбираюсь на гребень скалы, нависающей над нашим лагерем.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Алексей Сергеевич Азаров: Где ты был, Одиссей? 2. Алексей Сергеевич Азаров: Дорога к Зевсу 3. Овидий Александрович Горчаков: Вызываем огонь на себя 4. Овидий Александрович Горчаков: Лебединая песня 5. Александр Артемович Адабашьян: Транссибирский экспресс 6. Алексей Сергеевич Азаров: Островитянин 7.
На рассвете 14 мая 1944 года американская «летающая крепость» была внезапно атакована таинственным истребителем.Единственный оставшийся в живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: «Из полусумрака вынырнул самолет. Он стремительно сблизился с нашей машиной и короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что у моторов нет обычных винтов, из них вырывалось лишь красно-голубое пламя. В какое-то мгновение послышался резкий свист, и все смолкло. Уже раскрыв парашют, я увидел, что наша „крепость“ развалилась, пожираемая огнем».Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель «Ме-262 Штурмфогель» («Альбатрос»)
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.
«Невидимой смертью» это оружие окрестили еще солдаты Первой мировой войны. Мины – гроза и ужас пехоты, а позже – и танков. Мины быстро доказали свою эффективность и потому эволюционировали особенно стремительно. Они стали настоящей головной болью для саперов всех армий мира. О борьбе военных инженеров с этим коварным оружием на полях Второй мировой и рассказывается в романе известного писателя Евгения Федоровского…
Исторический роман Е. Фёдоровского — первое в России жизнеописание великого русского мореплавателя Фаддея Беллинсгаузена. В книге подробно рассказывается об антарктической экспедиции 1819—1821 гг. на шлюпах «Восток» и «Мирный», благодаря которой на карту был нанесён новый материк Антарктида.
Среди авторов сборника есть опытные писатели, давно выступающие в приключенческом жанре, но большинство — молодые люди, только вступающие в литературу. Действие рассказов происходит на земле, на воде и в воздухе, на всех меридианах и параллелях нашей обширной Родины: от берегов Невы до Охотского моря, от приполярной тундры до пустынь Средней Азии. Советские писатели, как и их герои, всегда в походе. А это значит, что читатели получат новые увлекательные и боевые приключенческие истории. Ведь наш сборник намечено выпускать ежегодно.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.